Да, голос был. Ее голос. Еле различимый, он привел Зеба к Хлое. Она сидела на валуне и холодно смотрела, как он торопливо карабкается в гору по направлению к ней.
Вместо того чтобы броситься к нему на шею и благодарить за спасение от волков, она окинула его холодным взглядом:
– Что ты здесь делаешь?
– Я беспокоился о тебе. Я же говорил, что хочу тебя проводить.
Она спрыгнула с валуна и продолжила путь к Ключам.
– Ты также намекнул, что домой поедешь не один, что твои планы слишком неопределенные. Я не хотела тебе навязываться, вот и все.
– Ах, вот в чем дело. Ты ревнуешь. – Он улыбнулся в темноте.
Она круто повернулась.
– Ревную? Интересно, к кому?
– К моему прошлому, а вернее – к тому, что у меня было много женщин.
– Да брось ты. Если уж кто ревнует, так это ты. Завидуешь, что у меня есть земля, да? Злишься, что мне удалось приспособиться к жизни на Диком Западе? – Она круто развернулась в своих новых непромокаемых ботинках и зашагала дальше, посвечивая фонариком.
Зеб догнал ее у самых руин курорта. Вдохнув напоенный минеральным запахом воздух, он заглянул ей в глаза.
– О'кей, – он с удовлетворением отметил, что и ей подъем дался нелегко, – ты права, мне нужна эта земля. Я не делал секрета из того, что хочу ее купить. Скажи слово, и я дам тебе справедливую цену.
– Ни за что, – отчеканила она, прислонясь к пихте.
Зеб пожал плечами. Сейчас не время на нее давить – она, судя по всему, в плохом расположении духа.
– Я не ревную и не злюсь на то, что ты пытаешься приспособиться к здешней жизни. Наоборот, я восхищаюсь тобой. Ты ухитрилась выжить в диком месте без какой бы то ни было поддержки. Я… ну что говорить, я изумлен твоей силой духа, стойкостью, упорным трудом.
– Хватит морочить мне голову. Землю я тебе все равно не продам, – не унималась Хлоя.
Переступив через охапку хвороста, он подошел к ней и положил руки на плечи.
– Хоть на минуту забудь про эту чертову землю. Ты что, не отличаешь лесть от правды? Разве ты сама не чувствуешь гордость за то, что сделала? – Он обвел рукой расчищенную площадку. – Я действительно горжусь тобой. Когда я впервые тебя увидел, готов был поспорить, что ты продержишься не дольше дня. Догадываешься, что я чувствую кроме гордости? – вдруг выпалил он.
Окончательно растерявшись, она помотала головой.
– Я тоже, – признался он. – Так что нас уже двое.
У нее вырвался смешок.
– Наконец-то ты заговорил честно.
Честно? Господи, если бы она знала… На какой-то миг ему захотелось выложить ей всю правду. В ее глазах было столько доверия, изумления, теплоты, что его прямо-таки подмывало признаться ей об их с Сэмом истинных намерениях в отношении «Ключей Парадиз». Улыбка тронула ее губы, и он тут же отказался от этой безумной мысли. Он не вынесет, если эта улыбка угаснет.
Может, эта ночь дана для страсти, для простого и ясного вожделения? Ответ был: да, да, да! Или эта ночь дана для честного признания и откровений? Нет. Честность оттолкнет Хлою от него навсегда.
Она поднесла руку к его лицу и очертила линию твердого подбородка. Прикосновение было нежное, ласковое, приглашающее.
– О Господи, я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – выдохнул он.
В ее глазах он увидел страстное желание, и в следующую секунду она потянулась к нему губами. Только сумасшедший не ответил бы ей, а у миссис Боуи сумасшедших детей не было.
Одним стремительным движением он завладел ее ртом. Сейчас было не время размышлять, флиртовать, разговаривать – он хотел ее. Всю. Сейчас. В захватывающем поцелуе слились их губы, тела, сердца, и Хлоя поняла, что назад дороги нет.
Она прильнула к нему, обняла руками за шею и отчаянном желании ощутить прикосновение его кожи и жар тела. Зеб подхватил ее и понес к бане. Она терлась лицом о его шею, целовала; он толкнул ногой дверь, вошел в баню и опустил ее на лавку.
Затуманенным взором Хлоя следила, как Зеб открывает краны в ванне.
Ее напряженное тело трепетало. Она хочет его, он ей нужен. Она знает, что он испытывает то же самое. Сквозь клубы пара она наблюдала, как Зеб выпрямился и в его глазах зажглась первобытная страсть.
– Я все помню, – прошептал он и посмотрел на нее, как в тот первый день. – Тогда я ужасно хотел тебя раздеть и хочу до сих пор. – Он опустился перед ней на колени и негнущимися пальцами стал расстегивать ее рубашку.
Хлоя нетерпеливо стащила ее через голову, расстегнула и отбросила лифчик. Ее полные, соблазнительные груди обнажились, и Зеб замер. Он смотрел на нее, как на скульптуру, с которой только что сняли покрывало. Может, он считает ее распущенной? Думает, что у нее нет ни стыда, ни совести? Может, завтра он обо всем пожалеет? Может, и она пожалеет. Но сейчас ей все равно, ей нужен он – весь, целиком. Чтобы опять почувствовать себя желанной.
– Господи, Хлоя, как ты прекрасна, – пробормотал он. Он погладил ее груди; соски напряглись, по всему ее телу разлился огонь желания.
Каждая клеточка Зеба ожила в ответ и задрожала.
Краем глаза она заметила, что вода заполнила всю ванну и начала переливаться через край.
– Зеб, вода, – прошептала она.
Он немного спустил воду, потом сбросил ботинки и расстегнул брючный ремень.
