Наследница богов - [74]

И тут ее осенило. Светлана посветлела лицом, обратившись к кучке колдунов под охраной черных кошек:

— С нынешнего дня запрещается вам колдовать. В каждом проявлении магической силы да узрят ее свидетели извращение пути клана, и да изгонят такого поселенца вон, подальше от любого жилья, — Маги переглянулись в недоумении. Они все еще чувствовали в себе прежние силы и желание воспользоваться ими непременно, и удивлялись произносимым словам, словно глупым детским измышлениям. С чего вдруг девчонка так заговорила? Ведь знает же, что магия непобедима! — Да не примет колдуна ни один народ, продолжала Светлана, — ибо отныне сила ваша в запрете. А по способностям своим, — она протянула руку, раскрыла ладонь навстречу старейшинам бывшего клана правителей, и сделала жест, словно собирает нечто невидимое никому из собравшихся. Маги заволновались, встревоженно глядя на нее и переглядываясь меж собой, потянулись вслед за ее ладонью и обессиленно присели на скамьи. — с сего дня вы ничем не отличаетесь от жителей Кывана!

Первыми заржали орки. Сначала послышался осторожный смешок, затем бывшие воины — «пушечное мясо» правителей — стали подтягиваться, чтобы взглянуть на таких некогда страшных и всемогущих повелителей поближе. Те сидели, испуганно вздрагивая и оборачиваясь при каждом новом шаге или взрыве хохота. Первые ряды осмелели, и орки поперли толпой рассмотреть вблизи низложенных повелителей. Они подбегали, сначала робкие и стеснительные, затем все наглее и настойчивее тыкали пальцами, щипали, тискали пятерых бывших магов, бессильных противостоять натиску животного любопытства. Потом начались легкие оплеухи, от которых низложенных повелителей пришлось спасать. Зрелище так понравилось гномам, что те стали скалить зубы, а потом вспыхнули заливистые похохатывания и в стане Боромановых сородичей. Маленький и наиболее круглый из всего войска каптенармус Заглор, умудрившийся сохранить почти все войсковые припасы, особенно в напитках, проорал главный тост дня, подняв литровую кружку войскового пива:

— За смену власти! За правительницу!

— За правительницу! — проорали вслед за ним еще несколько глоток, — и потянулись за напитком, снимать стресс.

Многое еще предстояло сделать, чтобы время в мирах вновь потекло своим чередом: разрушить последствия сотворенного магами Зла, стереть с лица миров их жестокие проявления и вернуть добро и справедливость. Но начало было положено, колдовство больше не могло вмешаться в течение времени, не могло повредить никому из живущих.

Эпилог, в котором Светка попадает домой

Барабанная дробь раскатилась далеко-далеко по лесу. Словно деревянными палочками дробно молотил по инструменту фанатичный ударник — простучит быстро-быстро, потом пореже и тише, подождет, пока развеется эхо, и снова пустит громовой раскат. Это походило на марш возвращающегося войска, неоспоримо-победоносный, жизнеутверждающий. Звуки неслись до того знакомые, что Светлана блаженно улыбнулась. Дятел! Старый добрый птах из российских лесов озвучивал ее прибытие. До чего же приятно ощутить себя в привычных условиях, почти дома!

Почему — почти? Она дома здесь, теперь уже совершенно дома! Ей хотелось смеяться и плакать одновременно, она ощущала, как радость победы и горечь от потерь смешались и душат ее, обещая вот-вот пролиться слезами. Мэльдис обернулась к ней и посмотрела на хозяйку печальными и всепонимающими глазами, Светлана похлопала верное животное по измазанному грязью и кровью боку, улыбнулась ободряюще: зверь прекрасно чувствовал настроение хозяйки.

— Скоро будем дома, милая, — ласково проговорила девушка. Животное заржало тихо и нежно, пытаясь успокоить ее. Светка слегка нахмурилась, вспомнив израненного Боромана и стоящего перед ним на коленях Каллиона, и слезы навернулись у нее на глазах. Она отвернулась, делая вид, что рассматривает небо позади, шмыгнула носом, подавляя всхлип, и вытерла слезы тыльной стороной ладони. Совсем скоро Светлана в сопровождении небольшой свиты гномов вышла к ее нынешней резиденции, где их ждали… те, кого она, как оказалось, прекрасно знала!

Лес словно распахнулся навстречу — и яркий солнечный свет, словно софиты на сцене, высветил огромную обитаемую поляну. В тени соснового бора дожидался хозяйку двухэтажный особняк, по периметру которого располагалось несколько изящно украшенных резьбой столбов с кольцами и веревками; у трех мирно стояли, отгоняя мух хвостами, привязанные лошади в упряжи. Две повозки, достойные коронованных особ, стояли у крыльца. Белоснежные ездовые псы мирно топтались на привязи, но тела их, поджарые, под шелковистой кожей перекатывались витки мускулов, — говорили о силе и скорости.

Вдоль второго этажа здания тянулся балкон, установленный на деревянных колоннах, с которого приветственно махали Светлане руками живописно одетые люди — две очаровательные девушки в изумрудных платьях с белыми бантами, трое мужчин в белых панталонах, зеленых кафтанах. Одним из них был старый Светланин знакомец — старичок-толстячок Кэлдирон, встречавший ее вместе с Мэльдис у хобогамов. Он радостно взмахнул пару раз рукой, а потом бросился вниз. Через несколько минут она увидела, как он бежит к ним что есть мочи, слегка прихрамывая на левую ногу.