Наследница - [4]

Он встретился с Викой, когда уже окончательно решил в ближайшее столетие обойтись без гименеевых уз. Женщины любили его и так, несмотря на скоротечность отношений и ветер, который гулял у него в голове. Но в двадцать девять он отправился в библиотеку за журналом «Радио» и увидел ее. Сразу подумал: завтра же женюсь, у нас будет трое детей, и мы доживем до бриллиантовой свадьбы. Подумал в шутку, а спустя три месяца женился всерьез. Правда, со всем остальным — с детьми и с бриллиантовой свадьбой — не сложилось… Хотя, кто знает, если бы она дожила…

Воронцов очнулся, когда огонек сигареты обжег пальцы. Бросил окурок в пепельницу, быстро собрался.

В его положении, когда никто, кроме пса, не ждет к не накрытому столу, можно было бы и не торопиться. Но он свято верил в приметы, а примета гласила: как встретишь Новый год, так его и проведешь. Поэтому нужно было успеть засесть в любимое кресло с бутылкой водки, пока часы не пробили двенадцать.

Времени оставалось достаточно. Вагон метро почти пустой — три шумных долговязых отпрыска с гитарой и девчонка в углу. Он бы никогда не обратил на нее внимания — пальто мешком, на спине рюкзак, точно старушка, собравшаяся на дачу, но у нее были волосы цвета темного янтаря.

Когда-то, в ранней юности, он знал девушку точь-в-точь с такими же волосами. Редчайший оттенок. И вились они так же — крупными кольцами. И пожалуй, он еще помнит ее запах, когда… Опять искушение. Нет уж! «Давай, детка, — попросил он мысленно, — повернись, чтобы внести ясность. Ты — не она. Сейчас ты повернешься, и все встанет на свои места…» Но глупая девица упорно смотрела в противоположную сторону. А ведь на следующей остановке ему выходить…

Неожиданно поезд сбавил скорость и замер посреди тоннеля. Он посмотрел на часы и понял, что если через десять минут не окажется на улице, то год проведет хреново. Мальчишки взвыли, бросились к нему:

— Мужик, шампанское хоть есть? А-а-а… — простонал один из них, рассмотрев, что у Воронцова нет даже сумки. — А у тебя? — кинулся он к девушке.

И она обернулась. И оказалась той самой, из его юности. Ну не совсем, конечно. Но до такой степени похожей, что слева в груди вдруг заболело. Воронцов ухватился за сердце, полез во внутренний карман пальто за валидолом. Девушка отшила парня и подсела к нему:

— Что, отец, плохо?

«Хорошо, дедушкой не назвала», — подумал он, но, приглядевшись к девчонке, решил, что и вправду мог бы быть ей дедом. На вид — лет восемнадцать. И — очень похожа. Подбородок, скулы, разрез глаз. Наваждение какое-то…

Мальчишки все еще скакали рядом, притворно рыдая и выкрикивая непристойности в адрес Деда Мороза.

— Давайте познакомимся, — крикнул один. — Мы сейчас, блин, вместе Миллениум встретим. Я — Серега. Это — Витька, а это — Сеня.

— Лия, — бросила девушка.

— Николай, — нехотя отозвался Воронцов и, подумав, добавил: — Васильевич.

— Отец, неужто ты и вправду пустой?

Воронцов развел руками и не стал глотать валидол, который уже давно держал в ладонях. Закинул таблетку назад, закрыл крышечку.

— Валидола, что ли, тяпнуть, раз уж нет ничего больше, — задумчиво проговорил парень и покачнулся — поезд медленно тронулся.

Без двадцати двенадцать они все дружно бежали вверх по ступенькам эскалатора. Впереди, набирая скорость, с дикими воплями — ребята, потом — Воронцов и следом за ним — Лия. На улицу выскочили вместе.

Он оставлял машину рядом с метро. Смысла кататься через весь город не было. Стряхнув снег со старенькой «девятки», он заметил, что девушка все еще топчется на тротуаре.

— Я по Светлановскому. Если по дороге — могу подкинуть.

Лия радостно кивнула и, не дожидаясь повторного приглашения, прыгнула в машину. Он вырулил на дорогу. Возле поворота к своему дому сказал:

— Все, чем могу помочь. Мне бы успеть.

Они вышли из машины одновременно. Он бегом бросился к подъезду. У самого крыльца оглянулся. Она стояла на том же месте и чертила ботинком по снегу. Воронцов бросил взгляд на часы — без пяти.

— Эй, — крикнул он, — чего стоишь?

— Хочу и стою, — буркнула она и посмотрела на него, как Дик с окровавленного тротуара.

— Быстро за мной, — скомандовал он и повернул в подъезд.

Она успела заскочить в лифт за секунду до того, как дверцы закрылись.

Воронцов ввалился в квартиру и, даже не стряхнув снег, бросился на кухню. Достал из холодильника бутылку водки, на ходу сорвал с нее зубами пробку, прихватил два стакана, по дороге разлил, сунул один стакан Лие, включил телевизор. Тишина комнаты взорвалась боем курантов. Успел.

— Ну, с Новым годом, что ли, — повернулся Воронцов к девушке.

— С Новым годом, — она потянула к нему свой стакан, но с его любимого кресла не встала.

Да и не смогла бы. Дик положил ей морду на колени. Она трепала его за ухо.

2

15 декабря 2000 года

Павел Антонович поймал себя на том, что уже целую вечность смотрит в свой чертеж и ничего не видит. Боль была такой сильной, что сознание становилось зыбким и ненадежным. Сначала он прислушивался к своему телу, силясь перетерпеть приступ. Он пытался бороться. Но сознание каждый раз оказывалось слабее, и он приходил в себя, только когда боль становилась невыносимой.