Наследие кельтов. Древняя традиция в Ирландии и Уэльсе - [63]

приказанию Миде этих друидов собрали в один дом и вырезали им языки. Эти языки

Миде закопал в земле холма Уснех, где он тогда восседал. Другая история о зажигании

священного костра связана с окрестностями Уснеха. Она объясняет, как Делбаэт получил

свое имя. Изгнанный со своими пятью сыновьями из Мунстера, «он отправился к каирну

Фиаху и зажег там друидический огонь, из которого взвилось пять столпов пламени. По

одному из этих столпов он дал каждому из своих сыновей. И пошло от этого пять

Делбэтов. И стали после этого называть его Delbaed, «придающий форму огню».

Зажигание огня как ритуальное знамение власти того, кто его зажигает, описано в ряде

других кельтских повестей: так например, св. Давид, чтобы овладеть землей, получившей

его имя, зажег костер, силой своей и высотой превзошедший костер местного вождя, —

«тот, кто зажег этот костер, могуществом своим будет превосходить всех и всюду, куда

достигнет дым от его жертвенного огня, и будет так до конца мира». Точно так же и св.

Патрик, зажигая пасхальный костер, присвоил себе традиционные привилегии друидов,

которые зажигали священный огонь в Таре. Повесть о том, как св. Киаран основал

монастырь Лох Ри, напоминает о племени Немеда, состоявшем из восьми человек.

«Киаран переправился через озеро с восемью спутниками; на суше, однако, с ним было

двенадцать сотен. Монахи разожгли костер. Тогда мудрецы сказали Диармаиду: Цель, ради

которой зажжен сегодня тот костер, такова, что отныне он никогда не угаснет». По

валлийским законам право войти и занять страну, которой до своей смерти владел отец,

реально воплощалось в праве зажечь на ней костер (datanhud). В этой связи стоит

упомянуть и об одной прочной традиции: если простолюдин успевал за одну ночь

выстроить на пустоши дом и к рассвету нового дня над его крышей уже курился дым

очага, то он получал во владение и постройку и земельный участок, окружность которого

будет зависеть от того, как далеко он сумеет с порога бросить топор.

В «Ригведе» прибытие на землю Пяти Родов и Восьмерых Адитьев знаменует начало

Вселенной, начало месяцев и дней «весну космического года, когда рассвет впервые

озарил человека». После прибытия боги в первую очередь озаботились тем, чтобы на

земле был установлен обряд в подражание первожертве». Они воздвигают огненный

жертвенник и этим священным актом обеспечивают себе власть над страной и законные

права на владение ею. В ирландской традиции считается, что и Партолон и Племена

богини Дану, и сыновья Миля прибыли в Ирландию в день Бельтана, т.е. в начале нового

летнего сезона когда принято вставать пораньше, чтобы увидеть, как занимается рассвет

и когда в прибрежных меетностях Британии происходят ритуальные «процессии

кораблей». Известно также, что Великое собрание в Уснехе тоже происходило в день

Бельтана, и, хотя нам неизвестно, когда именно высадилось у берегов Ирландии племя

Немеда, можно предположить, что священный костер, который разжег на холме его

друид Миде, тоже был ритуальным костром Бельтана. В «Глоссарии» Кормака, как и в

«Истории» Дж. Китинга, говорится, что костры Бельтана на весь следующий год

ограждали скот от болезней, а, кроме того, «Глоссарий» сообщает, что друиды пели

вокруг костров свои заклинания. Обычай разжигать такие костры с помощью особой

палочки сохранился в отдельных районах Ирландии вплоть до наших дней, как и вера,

что зажигание очага в день Бельтана сопряжено с опасностью и потому весьма

знаменательно.

С Великим собранием в Уснехе, описанным в средневековых ирландских текстах,

можно сопоставить ассамблею галльских друидов. Цезарь сообщает, что «в

определенное время года друиды собираются на заседания в священное место в стране

карнутов, которая считается центром всей Галлии. Сюда отовсюду сходятся все

тяжущиеся и подчиняются их определениям и приговорам». Интересно отметить, что

среди немногих дошедших до нас подробностей касательно Уснеха есть, в частности,

традиция, что именно там, на большом собрании трех благородных племен, поделивших

между собой Ирландию, впервые был вынесен суд о раздорах. Согласно дитиенхас,

именно там, на большом миротворческом собрании, три внука Дагды решили, что Луг

должен умереть, а это событие, несомненно, усиливало сакральность данного места еще

в дохристианский период.

Гиральд Камбрийский пишет, что Камень Раздела в Уснехе — это якобы «пуп

Ирландии», а в одном стихотворном произведении Финтан говорит:

Давно пил я питье

потопа из пупа Уснеха.

И это не просто метафора. Во многих мировых традициях от Индонезии до Греции и

Перу центр мира имеет своим символом именно пуп (omphalos). Выбор Уснеха как

оптимального места для зажигания священного огня не случаен, так как верование,