Наследие аграрного закона Тиберия Гракха. Земельный вопрос и политическая борьба в Риме 20-х гг. II в. до н.э. - [5]

. Каковы его аргументы? Автор уделяет большое внимание характеристике правовых предпосылок для наделения землей италиков. В частности, он приводит случаи, когда союзники получали наделы при выведении колоний или раздаче земли viritim[34]. В качестве примера Дж. С. Ричардсон использует датируемое 194 г. до н. э. постановление сената, согласно которому жителям латинской общины Ферентина было отказано в римском гражданстве, хотя до того они были включены в списки колонистов Путеол, Салерна и Буксента[35]. Однако этот пример нельзя признать удачным уже по той причине, что Ливий однозначно указывает на несоответствие требований союзников нормам римского права. Они могли претендовать на земельные участки и гражданство в колониях латинского права. Однако прямое участие латинов и других союзников в колониях civium Romanorum источниками не подтверждается[36]. Скорее всего, причиной возникновения спорной ситуации при выведении Путеол, Салерна и Буксента стала ошибка при составлении списков колонистов[37].

Получение римского гражданства поэтом Квинтом Эннием, как отмечает сам Дж. С. Ричардсон, не является неоспоримым аргументом в пользу существования такой возможности[38]. Единственный пример, который в некоторой степени подтверждает его доводы, мы находим в рассказе Ливия о разделе земли, захваченной римлянами после очередной успешной военной кампании в Цизальпинской Галлии[39]. Римский автор сообщает о том, что наделы здесь получили не только cives Romani, но и латины. Попытка Дж. С. Ричардсона представить socii nominis Latini Ливия как socii ас nominis Latini не сопровождается достаточной аргументацией[40]. К сожалению, нам неизвестно, на каких именно условиях латины получили свои участки земли. Не исключено, что речь в данном случае шла лишь о передаче земли во владение. Впрочем, даже если наделы имели статус agri privati, то это не должно автоматически означать наделение их собственников правами римского гражданства. После получения земли латины оставались, судя по всему, гражданами тех общин, в которых ранее проходили ценз. По крайней мере, Ливий ничего не говорит об изменении их правового статуса, то есть о предоставлении им гражданских прав. Кроме того, следует отметить, что проведение подобного рода акций требовало согласования с органами власти латинских общин. Если бы в планы Тиберия Гракха входило наделение землей не только римских граждан, но и союзников, то ему неизбежно пришлось бы столкнуться с недовольством местных элит уже на стадии обсуждения законопроекта.

Считая, что правовые возможности для наделения союзников землей существовали, Дж. С. Ричардсон в дальнейшем, опираясь на сообщение Веллея Патеркула, пытается доказать присутствие соответствующего пункта в аграрном законе Тиберия Гракха[41]. Сразу же отметим, что указание на это мы находим только в произведении Веллея Патеркула. Кроме того, в рассматриваемом пассаже римский историк говорит об обещании, а не о прямом действии[42]. Вполне возможно, что в ходе предвыборной агитации для избрания его плебейским трибуном на следующий год Тиберий Гракх действительно обращался к теме предоставления союзникам римского гражданства. Не менее вероятен и другой сценарий развития событий: вышеозначенный сюжет появился в античной традиции благодаря Гаю Гракху. В комментарии к речам своего старшего брата он вполне мог в целях пропаганды указать на существование у реформаторов подобных планов уже во время трибуната Тиберия Гракха[43]. Вообще рассказ Веллея Патеркула о событиях гракханского времени содержит некоторые неточности. Например, он приписывает Гаю Гракху ограничение земельных владений (то есть издание закона de modo agrorum), хотя остальные письменные источники связывают эту меру с его старшим братом[44]. На мой взгляд, данное обстоятельство является достаточным основанием для более критического подхода к сведениям, которые содержатся в «Римской истории».

Словоупотребление оппонента Цицерона в ходе процесса по делу Корнелия Бальба, которое, по мнению Дж. С. Ричардсона, свидетельствует в пользу его гипотезы, также не представляется неоспоримым аргументом прежде всего в силу специфики жанра произведения[45]. Напрямую Цицерон нигде не упоминает о предоставлении италикам на основании lex Sempronia agraria римского гражданства, хотя не раз обращается к теме законодательной деятельности братьев Гракхов. Если следовать логике Дж. С. Ричардсона, то некоторая часть союзников, принимавшая участие в программе Тиберия Гракха, должна была получить civitas еще в 133 г. до н. э. Наибольшую активность III viri a.i.a. проявляли в 132–129 гг. до н. э., что подтверждается нашими эпиграфическими источниками (ILS. 24–26; CIL. Р. 639–645; ILLRP. 467–475)[46]. Три года столь резонансной политики непременно должны были найти отражение в письменной традиции. Lex Sempronia agraria теоретически оставался в силе и после известной акции Сципиона Эмилиана. В этой связи возникает вопрос относительно степени актуальности законопроектов М. Фульвия Флакка и Гая Гракха при наличии возможности предоставить римское гражданство уже на основании полномочий аграрной комиссии. При помощи этих полномочий можно было преодолеть и сопротивление имущих слоев италийских общин, а также добиться их поддержки в борьбе с противниками аграрной реформы в Риме. Помимо всего вышесказанного следует отметить, что