Наслаждения герцога - [47]

У него на щеке дернулся желвак.

— Не пытайтесь увиливать: вы прекрасно понимаете, что я имел в виду. Зачем вы снова стали танцевать с Ислингтоном?

Чуть пожав плечами, она отвела взгляд.

— Он меня пригласил, и я согласилась.

— Несмотря на то, что это был ваш третий танец?

Ее светлые брови выгнулись в наигранном изумлении:

— Правда? Кажется, я сбилась со счета.

Он схватил ее за плечо и чуть встряхнул.

— Вы не сбивались со счета, и остальные присутствующие тоже. Теперь все об этом говорят, и не успокоятся еще довольно долго. К утру разделы светской хроники во всех газетах будут описывать вашу сегодняшнюю выходку, не говоря уже о том, что ее начнут обсуждать все лондонские сплетники и сплетницы. Я прекрасно знаю, что Ислингтону наплевать на его репутацию, поскольку она и так безвозвратно испорчена. Но как насчет вас, Клер? Вы совсем не думаете о себе и о том, чего вам это может стоить?

— Наверное, вы хотели сказать, как это отразится на вашей репутации, ваша светлость? Подозреваю, что вас больше возмущает то, как мое поведение отразится на вас и вашем добром имени, а не то, что оно может повредить мне самой. Ведь вас прежде всего должно волновать доброе имя Байронов и ваше положение герцога Клайборна, разве не так?

Он на секунду замер, и царящая вокруг тишина стала еще глубже.

— Вы и правда так думаете?

Его вопрос прозвучал пугающе мягко.

— Конечно. Что до меня, то меня мало интересует мнение незнакомых мне людей. Мои настоящие друзья не перестанут хорошо ко мне относиться из-за… каких-то сплетен.

— Очень благородная позиция. Однако, как я припоминаю, вы говорили мне как-то, что вам не нравится быть объектом пересудов, а ничто не вызовет столько пересудов, как нарушение правил поведения, принятых в свете.

Она судорожно вздохнула:

— Иногда приходится нарушать правила и идти на жертвы, чтобы добиться своей цели.

«О чем она говорит?» — недоуменно подумал он, удивленный такой решимостью. Неужели за ее танцами и ужином с Ислингтоном сегодня стоит нечто большее, чем беспечность и юное бунтарство? Ему было крайне досадно думать, что Ислингтон мог ее заинтересовать — пусть даже мимолетно. Однако теперь он стал подозревать, что за этим стояло нечто иное.

— Что за игру вы ведете, Клер? Чего вы хотите?

Она не ответила, и он продолжил добиваться ясности.

— Вы ведь не специально напрашивались на скандал, правда? — Заглянув ей в глаза, он прочел в них ответ. — О, так это и было вашей целью? Зачем вам это понадобилось?

Его пальцы ощутили легкую дрожь, пробежавшую по ее телу, однако выражение ее лица осталось упрямым.

— Мне это нужно, и это не игра, — заявила она. — Я с самого начала вам сказала, что не хочу выходить замуж, — и мое отношение не изменилось. Вам следовало бы прислушаться к моим словам, а не настаивать на этой помолвке.

Эдвард почувствовал, что у него глаза лезут на лоб.

— Боже правый! Я знал, что вы поначалу хотели меня отговорить, но надеялся, что вы смирились с неизбежностью нашего союза. Теперь я вижу, что ошибался. И значит, ваш план заключался в чем? Поставить меня в неловкое положение и вызвать мой гнев, чтобы я решил отменить свадьбу?

Она гордо вскинула голову:

— Если понадобится.

Несколько долгих секунд он молча взирал на нее, а потом захохотал.

Ее губы сначала сжались, а потом начали дрожать, а голубые глаза засверкали.

— Почему вы смеетесь?

— Потому что вы определенно плохо меня знаете, если решили, что такая тактика сможет заставить меня изменить решение. Мои родственники регулярно ставят меня в неловкое положение, и несмотря на то, что вы себе вообразили относительно доброго имени моей семьи, Байроны постоянно оказываются в центре одного скандала за другим. — Он немного помолчал, а потом с ироническим смешком добавил: — И, по правде говоря, вам с ними не тягаться. Джек три года назад чуть было не вынужден был бежать в Италию из-за дуэли в Грин-парке. Видите ли, его поймали в постели у жены графа, и графу это не слишком понравилось. А потом, два сезона назад, Кейд посреди бала попытался придушить одного аристократа.

От удивления у нее приоткрылся рот.

— Что он сделал?

— Конечно, этот человек был предателем, о чем Кейд знал, но в тот момент светское общество истина интересовала мало.

— Господи!

— Вот именно. Теперь вы видите, что ваш план обречен на неудачу?

Она напряженно застыла.

— Вы говорите об обреченности и неизбежности, но я ничего подобного не вижу. А если вы так равнодушны к скандалам, то почему сегодня вы были так выбиты из колеи? Какая вам разница, сколько раз я буду танцевать с кем-то другим, если ваша репутация вас не волнует?

Его веселье моментально пропало.

— Не «с кем-то другим», а с Ислингтоном. Он подлец, и вы не будете иметь с ним ничего общего.

— А если я не подчинюсь? Я не ребенок, знаете ли. Я могу поступать так, как пожелаю.

— Нет, вы не ребенок — по крайней мере, если судить по возрасту. Но с этими вашими глупыми играми вы ведете себя как неразумное дитя. Ваши уловки вам не помогут, так что лучше сразу сдайтесь.

— Вам этого и хотелось бы, правда? Если бы вы лучше меня знали, то поняли бы, что я не отступаюсь.

— Как дон Кихот? Похоже, вам нравится воевать с ветряными мельницами!