Насилие - [14]
После того, как они ушли, ко мне подошел Пэртон. На нем лица не было. Он глубоко вздохнул и произнес:
– Здравствуй, Ребекка, что думаешь насчет всего этого?
– Это просто ужасно, мистер Пэртон! Я… Я не могу поверить в то, что мне рассказали. Бедняжка Молли. Кому это было нужно?!
– Надеюсь, полиция все выяснит, – сказал он мрачным тоном.
– Не сомневаюсь, сэр!
– А теперь пора за работу. Нам открываться через десять минут.
– Да, конечно, мистер Пэртон.
Я решила отработать еще пару недель. Быть послушной девочкой. Чтобы никто даже не подумал о том, что убить Молли могла я. Тем более, это хорошая возможность изучить Мартина Пэртона, чтобы затем нанести ему удар в самое сердце (в буквальном и переносном смысле).
В конце следующей недели, когда история с Молли немного поутихла, я постаралась вывести Пэртонп на откровенный разговор:
–Мистер Пэртон, я уже полгода работаю в закусочной, но почти ничего не знаю о вашей жизни вне этих стен и тех спортивных достижениях, о которых знают многие жители Нью-Йорка…
– Ладно, пока никого нет, спрашивай.
– Меня интересуют ваши родные. Вы ответственный и заботливый человек, (ложь) у которого наверняка большая любящая семья…
– Не такая она уж и большая, – он перебил меня, но я попала в цель, поэтому сделала вид, что уже закончила говорить, – жена Глория и трое детей.
– Ого! Уверена, что они похожи на вас! – мне нужно было узнать о его детях как можно больше.
– Ну… младшие – Стивен и Джастин – может быть, а старшей, Джин, это было бы не очень к лицу, – он брызнул слюной от своей остроумной шутки.
В этот момент он достал из бумажника их фотографию и начал показывать на каждого члена семьи пальцем, называя их поименно. Как будто я могла перепутать его старуху-жену и юную дочь.
– Какие милые!
Цирк уродцев.
– Сколько лет вашей дочери, мистер Пэртон?
– Вы с ней одного возраста, ей двадцать семь.
Мне двадцать три, кретин.
– Очень интересно. Где она работает?
– Она замужем за биржевым трейдером, Аланом Рейном. Скользкий паренек с западного побережья, но зарабатывает неплохо. Да и Джинни его любит, поэтому и терплю его.
– Спасибо, мистер Пэртон! У Вас замечательная семья!
– Спасибо, Ребекка. А ты что расскажешь о своей семье? – он подобрел буквально на глазах.
– Моя семья из Портленда. Мать работает в супермаркете, а у отца собственная мастерская.
– Вполне неплохо, Ребекка. Почему ты переехала?
– Я не люблю об этом рассказывать, извините, мистер Пэртон.
– Надеюсь, ты не беглая преступница? – он засмеялся.
– Нет, что вы!
Пока нет.
– Ладно, у нас посетители, вернемся к этому разговору позже, – он улыбнулся и встал за стойку.
– Конечно, мистер Пэртон.
Больше таких разговоров у нас не было.
В конце месяца мне позвонили. Это был первый звонок за последние полгода. Я долго тянула с ответом, мне не хотелось брать трубку.
– Да?
– Ребекка, милая, привет! Это твоя мама!
– Мама? С чего это ты позвонила? Кто-то умер?
– Доченька… – она разрыдалась.
– Кто?
– Твой отец… он умер!
– Ты же знаешь, что мне все равно.
Она перестала плакать.
– Ребекка, как ты можешь такое говорить? Он любил тебя!
– Ага, слишком страстно. А ты его постоянно выгораживала, – я старалась сдержать слезы. Это были не слезы грусти, а слезы обиды и тяжелых воспоминаний.
– Ты же знаешь, что был неуправляемым из-за алкоголя… Кстати, он уже год как бросил пить!
– Восхитительно! Ровно год с того дня, когда он потерял свою дочь. Мам, я не хочу ни о чем вспоминать, а уж тем более оплакивать отца. Что-то еще?
– Да, Ребекка, – мать наконец-то заговорила серьезным тоном, – я продала мастерскую и часть денег перевела на твой счет. Надеюсь, это хоть как-то замолит грехи отца. Прости за то, что произошло. Я любила вас обоих и не могла разрушить семью!
– Поэтому наша семья сгнила изнутри.
– Мне очень тяжело, Ребекка. Прошу, приезжай. Хотя бы на несколько дней, чтобы проститься с отцом, – она снова начала плакать.
– Я подумаю.
– Ребе…
– Я сказала, что подумаю! И не проси от меня большего.
– Хорошо… – она поняла, что получила крохотный шанс на воссоединение с дочерью, поэтому всеми силами вцепилась в него и не хотела его упустить из-за своей настойчивости.
– Прощай, мама.
– Пока, доченька.
Я положила трубку первой. Она надеялась услышать еще что-нибудь. Но за эти несколько минут было сказано больше, чем за последний год моего проживания в Портленде.
Я положила телефон на стол и рухнула на кровать. Я смотрела в потолок. Просто смотрела. Вокруг меня текла жизнь: на улице, в домах поблизости, в соседних квартирах… А я лежала неподвижно. Мой душевный груз был настолько тяжел, что этот бурный поток жизни вокруг не смог бы сместить меня ни на дюйм.
Я чувствовала раскол. Раскол своего сердца на несколько кусков. Первый кусок остался дома, в Портленде, с моими друзьями и дальними родственниками. Другой – с Молли.
Вскоре я начала понимать, что денег, вырученных с продажи мастерской, хватит, чтобы я получила образование и устроила свою жизнь в Портленде. Мне не нужно будет убивать Пэртона и Найджела, ведь я буду уже далеко – в своей новой жизни. Но мне нужно завершить начатое дело. Я не могу остановиться на полпути. Деньги отца мне помогут. Поэтому я остаюсь в Нью-Йорке.
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Как часто вы ловили себя на мысли, что делаете что-то неправильное? Что каждый поступок, что вы совершили за последний час или день, вызывал все больше вопросов и внутреннего сопротивления. Как часто вы могли уловить скольжение пресловутой «дорожки»? Еще недавний студент Вадим застает себя в долгах и с безрадостными перспективами. Поиски заработка приводят к знакомству с Михаилом и Николаем, которые готовы помочь на простых, но весьма странных условиях. Их мотивация не ясна, но так ли это важно, если ситуация под контролем и всегда можно остановиться?
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.
Александра никому не могла рассказать правду и выдать своего мужа. Однажды под Рождество Роман приехал домой с гостем, и они сразу направились в сауну. Александра поспешила вслед со свежими полотенцами и халатами. Из открытого окна клубился пар и были слышны голоса. Она застыла, как соляной столп и не могла сделать ни шага. Голос, поразивший её, Александра узнала бы среди тысячи других. И то, что обладатель этого голоса находился в их доме, говорил с Романом на равных, вышибло её из равновесия, заставило биться сердце учащённо.