Наши против - [24]

Два прихлебателя кинулись на помощь к ехидному.

— Мухарка, женщина! Как смеешь ты поднимать руку на мужчину?! — закричали они.

— Это, что ли, мужчина? — хмыкнула Крохина.

Аня Фуц закатала рукава и встала перед ними:

— Ну что, кому ещё вмазать? Сегодня акция: идиотам шишки бесплатно.

Судя по лицам окружающих нас студентов, происходило что-то из ряда вон выходящее. Прихлебатели не кинулись в драку, озираясь в поиске поддержки. Но все молчали. Вот так нам удалось не привлекать внимание… Испытывая невероятную гордость за своих спортсменок, я сказала им:

— Галя, Аня, пойдёмте отсюда, а то на следующее занятие опоздаем.

Крохина удивилась тому, что её назвали по имени, отпустила задиру и бесцеремонно его пнула:

— Иди, учись, малец.

Белобрысый в ярости обернулся:

— Я это так не оставлю!

— А если так? — Крохина подняла его за шиворот и переставила к другому столу. — Так оставишь?

Белобрысый психанул и бросился прочь из аудитории, шипя проклятия. Прихлебатели за ним. Двое студенток пошли к выходу, поджав губы:

— Такое поведение. Для женщины! Вопиюще!

Зато остальные девушки, едва те скрылись, приблизились к нам:

— Вы откуда?! Как здорово вы проучили этого нахала Юджина! Неужели это возможно?!

Крохина, довольная вниманием, отряхнула руки и сказала:

— Возможно, конечно! А чего со всяким чмом церемониться?

В аудиторию заглянула джайна Фло с испуганным лицом:

— Тут драка? Что происходит?!

Студентки дружным хором ответили:

— Ничего, джайна, просто знакомимся.

Уже когда мы вышли из класса и отошли в сторону от восторженных девушек, я коснулась рукава Крохиной и сказала искренне:

— Спасибо, Галя!

Та пожала мощным плечом и ответила запросто:

— Ты, Тася, наша. А наших я обижать не позволю. Ни одному чужаку и уроду! — и ласково похлопала меня по плечу так, что я чуть не вросла в мраморный пол. — Бить тебя могу только я. Поняла, выдра?

Глава 13

К ночи, когда джайна Фло, наконец, вывесила бумажку с дежурствами и пожелала спокойной ночи, девчонки собрались на совет. Урожай первого дня был впечатляющим: три жалобы декану за несоблюдение приличий новыми мухарками и неуважительное отношение к мужчинам. Один олух с косами получил подзатыльник, когда попытался вытеснить Грымову с занятой скамьи "якобы не для женщин", другой был доходчиво послан, третий случайно упал лицом в суп в столовой. Ещё у ректора лежали две записки от преподавателей о моём несоответствии выбранным курсам и докладная об «унижении чести и достоинства благородного представителя высокого сословия» от ощипанного Юджина с подписями свидетелей.

Ректор был уже не так добр, когда вызвал нас вечером, и его наливные щёчки багровели и вздрагивали от гнева.

— Я не потерплю! — доходил он до фальцета и задирал вверх кулак. — Женщины должны вести себя достойно, откуда бы они ни прибыли! Только шесть лет прошло с того дня, как женщинам вообще было позволено наряду с благородными юношами получать знания здесь, в святая святых, но это не значит…

Далее следовала долгая тирада, на которую Рита сдержанно ответила:

— Наша задача защищать дживу. И мы защищаем. Увы, не все благородные юноши ведут себя благородно.

— Только по просьбе советника его Величества я допустил этот хаос, разрешил женщинам собраться в какой-то преступный отряд… — буянил ректор. — Но вести себя дерзко я не позволю!

— А мы сюда не очень-то просились, — огрызнулась Грымова. — Верните нас в наш мир, и дело в шляпе.

Ректор опешил и моргнул на гребчиху, как попугай, с клетки которого только что содрали покрывало. Видимо, понял, что сморозил лишнее.

— Нет, вы учитесь, — снизил он тон, — но прошу соблюдать правила, и стараться. Преподаватели жалуются и говорят, что всё безнадёжно. Джива — это, конечно, редкий дар, но у меня план по успеваемости, и ему надо соответствовать. На Храм знаний равняются все учебные заведения!

«И вовсе я не безнадёжна!» — подумала я, но промолчала. Никто меня не спрашивал, чем я вообще хочу заниматься и чем не хочу. Ну да, на практических занятиях мышь не смогла сонастроиться с моими вибрациями из-за визга. Я очень старалась, честно! Но когда мне на ладонь посадили упитанного мыша размером с крысу, с розовыми лапками, лысым хвостом и усами — визг случился как-то сам. Боюсь, у грызуна теперь психотравма, и он уже никогда не захочет сонастраиваться с людьми. Как и другие усатые участники сегодняшних энергетических занятий.

Вторую записку написал обо мне преподаватель по боевому мастерству. Статный и весьма симпатичный джи Агоре был очень доволен Ритой и Грымовой. Однако он развёл руками, когда я забилась в угол комнаты, вместо того, чтобы выйти на бамбуковый коврик с низкой, но очень угрожающей сущностью. Кажется, это была девочка. Или мальчик. Я не поняла, потому что испугалась. Глаза были такие чёрные и агрессивные. И кулаки. Даже не знаю, как я не телепортировалась куда подальше. Джи Агоре с состраданием посмотрел на мои вялые мыщцы, на дрожащую нижнюю губу, распахнутые глаза, которые забыли, как моргать, и покачал головой. Да, я готова была только расплакаться, а никак не к бою…

Писать дурацкими палочками у меня не получалось, а из лекций об энергетических сущностях, мистической душе воды и силе эфирного тела я запомнила только треть — ту, которая была очень похожа на сказку. Особенно о воде мне понравилось — нам рассказали, будто она дышит и чувствует всё, передаёт не только звуки, но и эмоции. Будто бы можно, напитав чистой любовью воду, вылечить кого-то, или, наоборот, убить, если отравлять воду злыми словами и недобрыми чувствами. И будто бы море поглощает целые города и смывает их ко всем морским дьяволам, если жители на суше погрязли в пороках и негативе. Меня эта история заворожила, в голове сами собой начали складываться стихи… Но когда меня спросили, что я думаю о хранении воды в кувшинах и как кипячение влияет на душу воды, я только пыталась выкинуть из головы нахлынувшие строки и ответила какую-то ерунду.