Наши люди - [15]
пешком в седьмой форт Каунаса
Городской форт, который был в Жялякалнисе. Форт охраняли других рот солдаты..
Внутри форта, в овраге, расположенном между склонами, было около 300-400 человек -
евреев. Они были там под открытым небом.
Еврейские женщины, которых было около 100-150 человек, содержались в подземных
укреплениях седьмого форта.
4 LYA, К -l, ap. 58, b. 47337/3,1.1, p. 141.
4 4 Aleksandras Štromas. Holokaustas: žydų ir nežydų patirtis. Iš: Šoa (Holokaustas) Lietu voje, p. 188.
4 4 4 LYA, К -l, ap. 58, b. 47337/3, t. 1, p. 208.
77
Расстрелы проходили в следующем порядке. Группа солдат батальона около 10 человек
под руководством унтер-офицеров и офицеров было взято около 10 человек из ямы, где
содержались осужденные еврейской национальности. Они были приведены приблизительно
50-100 метрах к месту, где была большим взрывом вырытая яма.
После этого их установили на землю около этой ямы и застрелили их с расстояния
несколько шагов.
После выстрелов трупы упали в яму. Солдаты стреляли из винтовок, которыми были
вооружены а офицеры - Дагис, Норкус, Барзда - из пистолетов.
Так как приближался вечер, стрельба была прервана. На следующий день, едва рассвело
мы вернулись в форт и окружили место содержания задержанных. На месте было
два или три легких пулемета типа Бруно - они были поставлены на склонах. Барзда и
Норкус сказал, что придется стрелять осужденных там, на месте, сверху со склонов в яму.
Когда команда была дана, началась стрельба. Расстреливаемые начала метаться в этой яме, но
никуда не могла убежать, потому что повсюду их доставали пули.
Такая беспорядочная стрельба длилась около полутора часов. За это время дно ямы было
покрыто трупами и кровью. Могу сказать, что почти вся наша третья рота стреляла, за
исключением нескольких человек, которые по той или иной причине оставались в казармах.
Я тоже стрелял.
Я не могу сказать, сколько людей я застрелил, потому что это невозможно было
установить.
Сама яма была размером около 50 х 50, склоны пологие были вокруг высотой 10-15
метров.
Как свидетельствуют другие солдаты батальона, люди в 7 и 9 м фортах были уложены в
ямы и только затем застрелены. После расстрела одной партии на трупы ложились другие.
В этом деле допросили свидетеля Юргиса Восилюса, он сказал:
Поскольку вокруг этого форта было много жилых зданий, многие местные жители
собрались посмотреть на стрельбу. Как охранник, я должен был гнать их и не пускать близко, поэтому я не очень хорошо видел сам расстрел в A *
* То же, с. 40.
78
Вот как, по словам Пранаса Матукаса, были расстреляны евреи Каунасского гетто. Для
операции во главе были те же офицеры - Дагис, Барзда, Норкус.
IX Форт, Матюкас, 1962 15 января допрос:
Нам сказали, что мы не напивались вечером, в шесть или восемь утром все должны быть в
бараке и пойти на операцию. Вышеуказанный приказ мне передали Барзда и Дагис.
На следующий день в восемь часов утра рота была построена, и все мы пошли в гетто В
этой операции участвовали весь наш батальон.
Около 400 евреев, мужчин, женщин и детей из гетто передали нам после этого мы взяли
около 8-10 солдат, чтобы охранять этих евреев, мы начали гнать их в Девятый форт,
расположенный примерно в двух километрах от города.
Мы пригнали евреев в форт, где была большая яма. Здесь мы пригнанных передали другим
солдатам охранять а сами
снова вернулись в гетто, чтобы взять очередную группу
людей. Пригнав в форт вторую группу осужденных, я больше не ходил в гетто, но остался
в форте.
За фортом на противоположной стороне Жемайтийского шоссе были выкопаны три
длинных ямы, возможно, около 100 метров в длину, 2 метра в ширину и так же глубоко.
Когда я добрался до раскопанных ям, я обнаружил, что там были из нашей третьей роты
около 30 человек. Офицеры были с ними Бардза, Норкус, Дагис. Кроме того, группа
немецких солдат и офицеров.
Одновременно от нашей роты стреляли около 30 человек
и около 10 немецких солдат, которые стреляли из автоматов а офицеры ещё и из
пистолетов. Затем я стрелял из своей винтовки и сделал около 60-70 выстрелов.
Я стрелил около полутора часов. Сколько людей я застрелил лично, не могу сказать,
потому что мы стреляли в одно и то же время в общую массу людей в яме. Я помню, что я
лично принимал участие в стрельбе по двум группам из 400 человек. Конечно, я стрелял с
перерывом.
В общем, сказать, кто стоял у ямы, стрелял - я не могу, потому что там не было порядка: один пострелял и уходил, другой приходил.
79
Из осужденных в знал Гравеца Ривера. *
Я брал только золотые вещи. В IX форте давал водку, но по очень мало.
Когда мы пришли взять боеприпасы, Норкус и Барзда давали выпить из бутылки водки.
[...] В те дни было расстреляно около 8-10 тысяч человек, как это было сказано в среди
охранников. После стрельбы солдаты выбирали из кучи лучшие вещи убитых, я не брал ни
одного предмета, застреленных,
Во время стрельбы я взял пару часов, которые они сами дали. **
Евреи были уложены, как и в VII форте, а затем застрелены. Когда рота закончила расстрел
взрослых евреев, немцы расстреляли детей из пулемета. Только один мальчик одиннадцати
лет спасся.
Во второй раз мы стреляли в IX форте, это был расстрел чехословаков. Мы пригнали их в
Книга литовской писательницы и журналистки Руты Ванагайте, написанная при участии Эфраима Зуроффа, вышла в 2016 году, в год 75 летия трагических событий 1941 года, когда в Литве были уничтожены практически все евреи. Всего в 1941–44 годах в Литве погибло около 200 тысяч евреев. В литовских лесах насчитывают 227 мест массовых убийств. В книге приведены документы того времени, показания людей, участвовавших в расстрелах. Ванагайте с известным охотником за нацистами Эфраимом Зуроффом отправляется в путь по местам, где убивали евреев, и общается с оставшимися в живых очевидцами тех событий.
Небольшая книга об освобождении Донецкой области от немецко-фашистских захватчиков. О наступательной операции войск Юго-Западного и Южного фронтов, о прорыве Миус-фронта.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.