Наши фиолетовые братья - [2]

– Мы пока не были на прочих планетах системы, – осторожно возразил корабль. – Да и эту толком не исследовали. Как насчет бактерий или вирусов?

– Сделаем прививки, – отмахнулся Борисов. – А что касается остальных, разве ты не видишь, что они практически такие же?

– Регистрирую посадку, – вместо ответа заявил «Кореец». – Начинаю сбор данных.

– Подготовь скафандр и катер, – потребовал капитан.

– Инструкция запрещает космонавтам-разведчикам покидать корабль. Это дело исследовательских групп.

– Как ты не понимаешь! – с досадой воскликнул Борисов. – Если я не выйду из корабля, я не стану первооткрывателем! По правилам Службы Регистрации Новых Земель я должен сделать по поверхности хотя бы один шаг! Иначе я останусь всего лишь наблюдателем!

– Это даст вам право назвать все сорок четыре объекта по собственному усмотрению, – сказал кибермозг.

– Но не даст права собственности на эти Земли! – Капитан отчаянно помотал головой. – Нет, мой металлокерамический друг, мы облетим все сорок четыре шарика, и на каждом я оставлю свой след. Я буду самым богатым человеком во Вселенной.

– Вы на службе, – напомнил корабль. – По закону вам полагается четверть от найденных Земель. Остальные станут собственностью Корпорации.

– А я уволюсь, – заявил Борисов. – Вот прямо сейчас!

– В таком случае из капитана вы превратитесь в пассажира, и я, оставаясь служащим Корпорации, запрошу с вас плату за пользование кораблем в том же самом размере.

– Три четверти за аренду этого корыта?! – возмутился капитан. – Имей совесть!

– Я бы запросил и больше, но закон о коммерческих предприятиях запрещает брать за услуги более семидесяти пяти процентов от суммы сделки, – невозмутимо ответил кибермозг. – К тому же, если вы уволитесь прямо сейчас, на всех остальных планетах я не позволю вам покинуть борт корабля.

– Ладно, – сдался Борисов, – десять планет – это тоже неплохо…

– Одиннадцать, – уточнил корабль. – С таким капиталом вы все равно станете богатейшим человеком всех времен. Скафандр готов, мастер. Удачной вам разведки.

– Следи за местностью, – приказал капитан. – Если заметишь что-то подозрительное, накрывай меня силовым полем.

– Непременно. – Кибермозг, видимо, снова отключил «деловой режим». – Разрешите прямо сейчас?

– Опять шутишь?

– Мои датчики фиксируют подозрительное движение во всех диапазонах, – пояснил корабль. – К нам приближается нечто водно-белковое, о двух ногах, двух руках и одной голове.

– Что же ты сразу не сказал, что планета обитаема? – Борисов с досадой стукнул кулаком по подлокотнику. – Ты что, не видел с орбиты городов?

– Нет, – признался корабль. – Ни городов, ни деревень.

– Но приближающийся – человек?..

– Не могу утверждать, но какой-то теплокровный гуманоид, это точно.

– Разумный?

– Радиопереговоров он не ведет, по внешнему виду – нецивилизован… – Компьютер словно бы задумался. – Но идет на нижних конечностях. А в верхних держит подобие оружия.

– Совсем хорошо… – Капитан был крайне огорчен. – Может быть, он подает какие-то сигналы жестами? Проанализируй мимику, пока есть время.

– Он уже близко, – сообщил кибермозг. – И, по косвенным признакам, не агрессивен.

– Тогда я пошел. – Борисов нехотя поднялся с кресла. – Не забудь прикрыть меня полем.

Он заранее поднял правую руку в приветствии и спустился по пологому трапу на мягкую густую траву…

Глава 2

– Ну? – спросил Матвей не оборачиваясь.

– Да, – также не оборачиваясь ответила Дарья.

Они прекрасно друг друга поняли и молча продолжали пялиться на медленно вращающиеся полушария, каждый на свое: Дарья – на южное, по-женски теплое, но бессмысленно перенасыщенное зеленью, Матвей – на северное, суровое и заснеженно-скучное.

Разговор был окончен, причем нельзя сказать, что это была их самая короткая беседа. Случались и короче. Прежде они предпочитали не говорить вообще и обходились одними кивками. Иногда они позволяли себе что-нибудь вроде движения бровей или взмаха ладонью – разумеется, крайне редко, лишь в тех случаях, когда требовалось выразить нечто неописуемое. Однако со временем оба пришли к мысли, что лучше все-таки произносить слова – и слышать чужие слова в ответ, – чем постоянно друг на друга смотреть. В итоге кресла были повернуты спинками, а видеопроекторы объемного изображения, закрыв полумаской глаза, избавили их от необходимости видеть друг друга даже во время прямого исполнения обязанностей. Реплики, которые им приходилось слышать взамен, были не слишком большой платой за такой комфорт.

– Хох! – выдохнул Матвей.

– Ау-у… – вопросительно протянула Дарья.

Изумление напарника ее заинтриговало, и она бросилась – в том смысле, что соизволила поднять ножку и аккуратно придавить плоским каблуком широкую кнопку, – бросилась проверять отчет Анализатора. Еще ей пришлось снять шлем, а это было равносильно падению на дно стометрового колодца.

Сознание не сразу отреагировало на смену декораций. После бесконечно плывущих к горизонту виртуальных пейзажей неподвижность пластиковых стен казалась абсурдной. Впрочем, адаптация прошла успешно, и чувство ненависти к замкнутому пространству отступило. Быстро, но недалеко. Для надежности Дарья на секунду зажмурилась, а когда открыла глаза, ей было уже по силам сосредоточиться на суровой реальности оперативного зала… Множество пустующих кресел, несколько покрытых пылью устаревших мониторов, пара главных и несколько вспомогательных пультов. Экран Анализатора занимал всю правую стену просторного помещения.