Наши бедные богатые дети - [37]

Профессор Стокгольмского педагогического университета, специалист по детской игре Бригитта Олофссон пишет: «Играть — значит превращать реальность в нечто иное. Многие видят в этой способности преобразовывать и превращать одно в другое основы интеллектуальной деятельности». Играя, ребенок уходит в воображаемый мир, не видит и не слышит ничего вокруг. В игре отсутствуют временны`е границы, она длится бесконечно и пролетает в одно мгновенье: «Сто миль легко преодолеваются с помощью сапог-скороходов, а год сжимается до секунды», — говорит Олофссон.

Когда игра ребенка поощряется, а фантазии находят понимание и поддержку, его игровые действия становятся все более сложными и разнообразными.

Именно благодаря игре, этой «чудодейственной волшебной методике», формируются важные качества: независимость, компетентность, самостоятельность, настойчивость, изобретательность. Но игра ценна прежде всего тем, что доставляет ребенку удовольствие. Ребенок играет потому, что это его внутренняя потребность. Игра — это лучшее, что ребенок может делать.

Детей не надо учить играть. Надо дать им пространство, время, обеспечить безопасность и «прочь с дороги!» — остальное они сделают сами. Мы заваливаем их готовыми играми, а надо давать возможность играть спонтанно, фантазировать: ребенок срывает с куста листик, и он тут же становится тарелочкой, пенек — столом, брусок — машинкой. Сухая ветка, которая сначала была волшебной палочкой, потом расческой, вдруг превращается в ружье и наконец в лошадь, на которой можно проскакать по дорожке. Игровое переживание подобных превращений дает очень ценный опыт. И пусть такая игра со стороны выглядит бестолковой возней, нам трудно представить, как интенсивно в этот момент работает мозг ребенка, как развивается сознание, каких высот достигает фантазия.

Главное в игре — возможность сделать невозможное. В течение четверти часа ты можешь слетать на Луну и на Марс, опуститься в подводной лодке на дно морское, почувствовать себя маршалом, который проводит парад на Красной площади. В игре ребенок чувствует себя могущественным волшебником, вершителем судеб и, повзрослев, во многом благодаря этому переживанию сможет выполнить кажущееся невыполнимым задание, реализовать самую амбициозную цель. Не пережив этого в детстве, он каждый раз будет отступать перед трудностями, оправдываясь «здравым смыслом».

Подсказывая, поправляя, контролируя, направляя, мы мешаем ребенку получить неоценимый опыт невозможного. Представим, что игрушечная тарелка, одеяло, шляпа и конь будут ему куплены, как только он об этом попросит. Сейчас есть игрушки буквально на все случаи жизни: больницы с полным набором оборудования, кухни со всевозможной бытовой техникой, фермы с домиками и животными, автозаправки и пожарные части. Беда в том, что с «узкоспециализированными» игрушками вся фантазия ребенка, весь его внутренний мир как бы «скукоживаются» до абсолютно предметного. Ребенок, привыкший к «готовым» играм (он играет в магазин только с набором «Магазин»), растеряется, если приятель превратит в магазин всю его комнату, а вместо пластиковых помидоров из набора предложит продавать элементы «Лего» красного цвета.

В игре важно осознание своей способности влиять на окружающий мир. Я ударяю по кастрюле — и раздается необычный звук, нет удара ― тишина. Значит, мои действия могут изменить что-то и в мире вообще, и для меня лично. А дальше выстраивается логическая цепочка: я тренируюсь — и начинаю лучше играть в футбол, прилежно занимаюсь — и получаю более высокие оценки. Ощущение, что ты способен воздействовать на происходящие события, необходимо для формирования личности ребенка, осознания своего «Я».

Игра — не только настоящий «трамплин для воображения», но и своего рода тренировка. В игре дети охотно и с удовольствием делают то, что еще не умеют в реальности, постигают «правила жизни», обкатывают практические навыки, учатся взаимопомощи, отрабатывают коммуникации. Умение придумывать игры, привлекать других участников, распределять роли, договариваться, отказывать, настаивать, спокойно относиться как к победам, так и к поражениям — все это в будущем окажется более существенным, чем объем фактических знаний.

Если в детские годы у человека не было свободной творческой игры, потом это практически невозможно компенсировать. Не доигравший в свое время ребенок труднее приспосабливается к жизни, ведь то, что его ровесники «прошли» в игре в самый благоприятный для развития период, ему приходится осваивать в одиночку гораздо позже, причем сразу же в «боевых» условиях, зачастую не имея права на ошибку.

В уже упомянутом фильме «Рожденные в СССР» Марина из многодетной семьи священника в семь лет на вопрос «Что ты хочешь больше всего?» отвечает: «Играть». Она была лишена этой возможности из-за большого количества домашних дел: она во всем помогала родителям, заботилась о младших братьях и сестрах, вела хозяйство. В 14 лет ее спросили: «Ты смотришь телевизор?» — «Не разрешают глядеть… Только работать». К 21 году она успела пожить в монастыре, где «нужно было успевать и учиться, и работать». Родители решили, что Марина будет педагогом: «Они сразу сказали — на историка пойдешь учиться. И все». В 28 лет у нее пока нет ни семьи, ни детей.