Только вечеромъ, утомленный физически и изму-ченный нравственно, врачъ покончилъ свои дѣла въ больницѣ.
Между тѣмъ праздникъ только еще начинался, пьянство въ городѣ, въ предмѣстьѣ и въ окрестныхъ деревняхъ было въ полномъ разгарѣ и, по обычаю, должно быть, продлиться три дня, а потому во всѣ эти дни и ночи приходилось ояшдать новыхъ избитыхъ и изувѣченныхъ.
Въ воскресенье на мѣсто убійства ИванаКирильева пріѣхалъ урядникъ съ двумя стражниками и собралъ вещественныя доказательства преступленія, состояв-щія изъ трехъ тяжеловѣсныхъ окровавленныхъ камней. Другіе два камня и толстый колъ куда-то исчезли, а топоръ Сашка тогда же послѣ убійства увезъ съ собой. :
Послѣ обѣда становой навѣдывалея въ больницу, хотѣлъ снять съ Ивана допросъ, но ничего нѳ до-бился, такъ какъ тотъ не приходилъ въ себя.
Записавъ показанія Акулины и Кате_рины, въ тотъ же день онъ вызвалъ къ себѣ Барбоса и его молотобой-ца, на которыхъ, какъ на свидѣтелей, указали мать и жена 'Ивана со словъ самого кузнеца.
Барбосъ и его молотобоецъ у станового подтвер-дили, что Сащка Степановъ, дѣйствительно, упрекалъ
^ ^^^.еіап-кагак.гц
Ивана за то, что тотъ отобралъ у него землю, под-носнлъ ему къ носу кулаки и нѳоднократно грозилъ расправиться съ нимъ. Всѣ остальные парни поддѳр-живали сторону Сашки и также грозились избить Ивана. -
Въ понедѣльникъ утромъ становой допрашивалъ пятерыхъ убійцъ и Демина.
Подозрѣваемые парни въ одинъ голосъ показы-вали, что никто изъ нихъ никакой обиды отъ Ивана Кирильева никогда не видѣлъ, наоборотъ, всѣ были въ дружескихъ съ нимъ отношеніяхъ, и на умъ ни-кому изъ нихъ не приходило сдѣлать ему какое худо, а мало ли что болтали въ пьяномъ видѣ, они этого и не помнятъ. ІІравда, изъ кузницы выѣхали они вмѣстѣ съ Кирильевымъ, но какъ только очутились за околицей предмѣстья, Иванъ покинулъ ихъ неиз-вѣстно по какой причинѣ и чтб съ 'нимъ случилось — они узнали только на другой день.
Деминъ разсказалъ, какъ онъ возвращался вече-ромь домой изъ города и, не доходя до села Хлябина, услыхалъ, что подъ горой храпѣлъ человѣкъ, ровно бы пьяный. Онъ сталъ въ темнотѣ разыскивать этогО че-ловѣка, чиркнулъ «сѣринку» и при свѣтѣ ея призналъ въ избитомъ своего односельца Ивана Кирильева.
Выходило, что прямыхъ уликъ противъ убійцъ не имѣлось. '■
Становой — длинный сорокалѣтній мужчина, неда-лекій и не мудрствующій,однако по опыту и знанію деревенской среды заподозрилъ, что убитъ Кирильевъ никѣмъ инымъ, какъ этими парнями. Составивъ про-токолъ, и увѣдомивъ слѣдователя, онъ тотчасъ жѳ препроводилъ парней въ арестантскую — массивноѳ, красное кирпичное зданіе, напоминающее конюшню, съ рядомъ маленькихъ окошекъ подъ крышей, нахо-ходившееся въ боковой улицѣ недалеко отъ базара.
ммм.еІап-ка2ак.>;ги
ГІредупрсдивъ заранѣе бумагой врача о сноемъ прѳдстоящемъ посѣщеніи, въ тотъ же день въ 12 ча-совъ утра въ больницу явился судебный слѣдователь.
Ещѳ раньше туда же прибыли становой и поли-цейскій надзиратѳль 1-го городскогр участка.
За время, начиная съ ночи на воскресенье и до утра понедѣльника въ больницу доставлено 12 чело-вѣкъ. Все это были тяжело изувѣченные въ празд-ничныхъ пьяныхъ дракахъ. *
Старшій врачъ работалъ надъ больными въ опе-раціонномъ залѣ, а показывать слѣдователю искалѣ-ченныхъ поручилъ ординатору.
Слѣдователь — маленькій, молодой человѣкъ лѣтъ 30-ти, въ томъ только случаѣ безъ споровъ соглашался отнести кого-нибудь изъ потерпѣвшихъ къ разряду тяжко изувѣченныхъ, если тотъ явно уже находился на волосокъ отъ смерти, за то въ случаяхъ,въ кото-рыхъ ему казалось, что потерпѣвшій можетъ еще про-тянуть нѣкоторое время, слѣдователь спорилъ и цѣ-плялся рѣшительно за все, чтобы только отнести тако-го потерйѣвшаго къ разряду легко пострадавшихъ, и переупрямить его врачу стоило всѳгда много упорства, разговоровъ и времени, поэтому старшій врачъ, всегда выше головы заваленпый своимъ прямымъ дѣломъ, из-бѣгалъ самъ объясняться съ нимъ.
Ординаторъ былъ человѣкъ грубоватый иупрямый.
Изъ 12-ти потерпѣвшихъ двое ужѳ лежали въ по-койнщкой, остальныхъ докторъ относилъ къ разряду тяжко-изувѣченныхъ и доказалъ, что причиненные имъ побои, ожоги и раны —у однихъ угрожаютъ жизни, у другихъ дѣлаютъ ихъ навсегда калѣками, неспо-собными къ труду. Единственную уступку, которую онъ дѣлалъ, это относительно женщины, избитой му-жемъ. Опа чувствовала себя бодрѣе, говорила, что «очитго даже любитъ мужа и до смерти соскучилась по ёмъ», а когда ей сказали, что слѣдователь хочетъ изъ-за нея упечь >мУ>ж&'#^Ь^те1аВ-X'^аК]>Г^’■ 90 рила такой, на, ея взглядъ, нелѣпости, когда же убѣ-дилась, что ей говорятъ всерьезъ, то удивилась и разревѣлась.
Особенно горячій споръ возникъ по поводу Ивана Кирильева. *
Слѣдователь упиралъ на то, что на тѣлѣ Ивана не обнаружено никакихъ знаковъ насилія, кромѣ не-значительныхъ царапинъ, не угрожающихъ жизни, врачъ же стоялъ на томъ, что у Ивана весь черепъ размозженъ и шея изрублена, и что онъ ни въ коемъ случаѣ не проживегь долыпе недѣли.
И вопросъ о томъ, къ какому разряду отнести пораненія Ивана, такъ и осталчя пока нерѣшеннымъ.
Слѣдователь потому такъ упорно .торговался съ врачемъ, что въ случаѣ п^изнанія у кого-либо изъ потерпѣвшихъ побоевъ хотя бы и тяжкими, но «не уг-рожающими опасностью для жизни», потѳрпѣвшая и обвиняемая стороны по закону могутъ покончить ми-ромъ, и тогда дѣло это прекращается. Тогда съ плечъ слѣдоватѳля сбрасывается цѣлая обуза: ему нѳ при-дется ѣздить на мѣсто происшествія, не придется раз-сылать тучи повѣстокъ, биться по цѣлымъ часамъ съ обвиняемыми, потѳрпѣвшими, свидѣтелями, часто пьяными, лживыми, грубыми или безтолковыми, за-писывать ихъ показанія въ протоколы и т. п.
