Наше отечество - [22]

Агитация против рабоче-крестьянского правительства ведется сумевшими достаточно сорганизоваться собственническими слоями населения на почве борьбы за Учредительное Собрание. Этот лозунг пользуется здесь огромной популярностью. Нигде за время революции ни один лозунг не охватил так глубоко массы, как это имеет место в областях, являющихся ареной чехословацкой трагедии. Даже рабочие, сохранившие свой заработок, попадают под его влияние, не говоря уже о безработных, железнодорожниках и крестьянах...

Рабочие и крестьяне, принимавшие самое непосредственное участие в Октябрьской революции, не разобравшись в ее историческом значении, думали использовать ее для удовлетворения своих непосредственных нужд. Настроенные максималистски с анархо-синдикалистским уклоном, крестьяне шли за нами в период разрушительной полосы октябрьской революции, ни в чем не проявляя расхождений с ее вождями. В период созидательной полосы, они естественно должны были разойтись с нашей теорией и методом..."

Правда, непонятно, что подразумевает Подвойский, говоря о "созидательной полосе", тем не менее выдержки из его достаточно откровенного и объективного доклада

красноречиво свидетельствуют о сложившихся политических настроениях в России в итоге шестимесячной политики большевиков.

На своем пути чехи не встречали особенного сопротивления. Противоречия между центральной властью и местными Советами привели к тому, что некоторые Советы, например, в Сызрани, пропускали чехов беспрепятственно. В. К. Вольский, председатель Самарского Комитета членов Учредительного Собрания, образовавшегося после взятия Самары чехословаками, вспоминал, что "Самарский Совет решил не пропускать их дальнейшего прохождения, несмотря на то, что рабочие отнеслись к этому решению с большим сомнением и отрицанием".

История Самарского Комуча представляет интерес с той точки зрения, что она стала кратковременным опытом демократической, насколько это было возможно в военных условиях, альтернативы большевистской диктатуре. Любопытно, что над зданием Комитета в Самаре развевалось красное знамя, причем в официальном разъяснении говорилось, что этим знаменем не предрешена форма национального знамени и что оно есть лишь эмблема революционной борьбы за народное государство.

В области социальной политики Комуч придерживался незыблемости законов Всероссийского Учредительного Собрания об уничтожении частной собственности на землю, об охране труда и прав рабочих, запрещении локаутов, свободы коалиций и т. п. По свидетельству того же Вольского, Комитет считал бессмысленным возврат к законам Временного правительства и "вышвыривание вместе с большевистской властью того социально ценного, что имелось в ее декретах". Декреты были просматриваемы и некоторые из них, например, о страховых присутствиях, подверглись лишь ничтожным исправлениям.

Отношения с крестьянством у Комитета складывались куда удачнее, нежели у большевиков. В продовольственном деле был произведен целый переворот, единогласно принятый и продовольственниками, оставшимися от большевиков, и кооператорами, и представителями рабочих, и Советами крестьянских депутатов, и хлебной биржей. Были отменены твердые цены и создан государственно-торговый регулятор. На опыте обнаружилось, что частная торговля почти ничего не дает в создании хлебных запасов, поэтому главная масса продовольствия поступала через кооперативы и продовольствен

ную управу. Впоследствии при падении Самары Красная Армия обнаружила на элеваторе несколько сот тысяч пудов хлеба по цене 30 рублей за пуд, тогда как большевики тратили до 600 рублей на пуд, включая стоимость всех своих аппаратов насилия над крестьянином для конфискации у него хлеба. Комуч еще в начале июля предложил большевикам свободный пропуск и закупку хлеба для Советской России, но ответа из Москвы не последовало.

Летом 1918 года проводилась кампания по отправке в провинцию продовольственных отрядов и организации комитетов бедноты. Безусловно, трудно даже для части такой страны, как Россия дать обобщенную характеристику каких-либо процессов. Специфика расстояний, неповторимых местных условий всегда накладывала на них большое своеобразие. Однако одна из служебных информационных сводок Наркомпрода по Пензенской губернии так подводит итоги комбедовской кампании: "Комитеты бедноты всюду, положительно везде, оставили уже совсем безотрадные воспоминания о таких их делах, которые иначе как уголовными преступлениями назвать нельзя".

Состав "бедноты", организованной в комитеты, был крайне пестрым. Зачастую в них попадали пришлые элементы из потребляющих губерний, рабочие, которые, сколачиваясь в продотряды, спешили покинуть голодающие города и обустроиться в деревне. А. Устинов, видный деятель прокрестьянской партии революционных коммунистов, так описывал деятельность комбедов на местах: "Они становятся в деревне источником величайшей неразберихи, и от них идет там дым коромыслом. В комитеты входит голытьба, деклассированные, бесхозяйственные элементы деревни, всякие "перекати-поле". ...Эта теплая кампания, ничего за душой не имеющая, кроме сознания полноты власти, отправляется походом на хозяйственные элементы деревни, на всех тех, у кого хоть что-нибудь есть. При этом не щадятся и трудовые хозяйства: расхищаются скот, мертвый инвентарь всех видов, самые ничтожные запасы продуктов --растаскивается и проматывается все и вся, идет не созидание ценностей, а их уничтожение".