Наше неушедшее время - [71]
Через много лет прочитал высокомерно-презрительные слова Белого о Гумилёве.
В конце встречи я спросил, смогу ли повидать ее снова. Она ответила:
– Конечно.
Но добавила:
– Только, пожалуйста, здесь, на Ордынке, или узнайте, где я буду. Но в Москве. В Ленинграде не надо…
И как бы сама себе:
– Там это не всегда хорошо кончалось…
Тем, кто не знаком с Ленинградом сталинских и послесталинских лет, такая фраза может показаться непонятной. Не все ли равно – Москва или Питер?
Но те, кто жил тогда в Ленинграде, знают. Ленинград был опальным еще со времен Зиновьева и после убийства Кирова. А в конце сороковых – «ленинградское дело»… Город всегда был под особым подозрением, и питерское начальство, боясь столичного гнева, проявляло особую бдительность ко всем, чья лояльность режиму вызывала малейшее подозрение.
«Записные книжки Анны Ахматовой» изданы, хоть и через много лет после того, как ее рука перестала к ним прикасаться. Читая их, я увидел там и свой давнишний, давно забытый адрес и телефон.
А на рубеже восьмидесятых и девяностых, когда распался Советский Союз (как при Гумилёве рухнула Российская империя), можно было учиться у Гумилёва его достоинству, его поведению. Он не эмигрировал, как очень многие. Не метался, как другие. Не опускал рук. Не погиб, как Блок. Сумел остаться самим собой. Нашел поле деятельности. Привлек яркую, ищущую молодежь. Именно тогда написал свои лучшие стихи. В сущности, на те холодные, голодные петроградские годы, на ту страшную годину пришлась его болдинская осень.
«Не всегда хорошо кончалось…»
Началось все дело с песенки,А потом – пошла писать!«Ну что ж, говорит, одевайтесь,И пройдемте-ка, гражданин»[184].Александр Галич
После разговора с Ахматовой я бросился искать материалы, которые она упомянула. Но непосредственный повод отпал. Вскоре усилились идеологические заморозки, и статью мою печатать отказались: «не проходит».
Работа пошла медленнее. Без прямого дела отнимать время у Анны Андреевны было совестно. Казалось – успеется… И увидел ее вновь лишь в 1966-м, пасмурным утром 9 марта, на дальних задах больницы Склифосовского, в морге, где сотни москвичей прощались с нею. Краткий, стихийно возникший траурный митинг.
Никто из генералов от литературы не пришел. В стране – очередное «завинчивание гаек». Только что прошел суд над Синявским и Даниэлем. По всем газетам – залп статей. В «Правде» – «Лицо клеветников», в «Известиях» – «Перевертыши». Не отставала и «Литературка» – «Удел клеветников».
До Ахматовой ли тут? О ее кончине сообщалось очень скупо.
Мы стояли под моросящим дождем, не зная, будет ли траурный митинг. Наконец, поднялся на ступеньки морга Виктор Ефимович Ардов. К руководству Союза писателей он отношения не имел. Ахматова была в дружбе с его семьей, жила у них на Ордынке месяцами. Говорил хорошо, тепло. После него все же выступил писатель Лев Озеров. И – всё…
Встреча с Ахматовой не привлекла ко мне дополнительного внимания бдящих органов. Так мне казалось (хотя кто знает, ведь своего дела в КГБ я не видел). И если до пятидесяти двух лет я был «невыездным», думаю, что немало было и других поводов.
А вот за любовь к Гумилёву я все-таки поплатился. Но совсем не тогда, а, что поразительно, почти четверть века спустя, осенью 1986-го. Уже началась перестройка. Весной Гумилёва «реабилитировали». Я уже прочитал лекцию о нем в переполненном зале Дома ученых: наверно, вообще первую в Москве лекцию о Гумилёве.
В одну из поездок за границу я купил книгу «Неизданное и несобранное» Николая Гумилёва[185]. Вышла она в Париже и нужна была мне позарез: я писал книгу «Муза странствий Николая Гумилёва».
Конечно, риск был велик: провозить эмигрантское издание – политический криминал. Но – пронесло – не обыскивали!
В Москве не удержался – показал друзьям. Одному из них так захотелось иметь эту книгу, что он умолял меня сделать ему ксерокопию.
Но как? Ксероксы были только в учреждениях. На каждую копию надо получать разрешение дирекции. О том, чтобы копировать эмигрантское издание, не могло быть и речи.
Ксерокопированием в нашем институте занимался человек, которого мы все любили, да и он относился к сотрудникам неплохо. Я его и попросил. «Ладно, сделаю», – сказал он.
Но, должно быть, кто-то увидел у него эту книгу и, как говорили тогда: «стукнул».
Пришли два офицера МВД – майор и капитан. Книгу изъяли, комнату с копировальной машиной опечатали. Копировальщику сказали, что он может считать себя уволенным. Пришли с угрозами в дирекцию и в партбюро. И конечно, вызвали на допрос меня.
Майор, звали его Николай Михайлович Ветошкин, держался не очень враждебно. Зато капитану, и это чувствовалось, возможность показать свою власть доставляла огромное удовольствие.
Я перебирал в голове содержание книги. Это были документы из наших отечественных архивов: из Центрального государственного архива литературы и искусства и из Отдела рукописей Ленинской библиотеки. К ним получили доступ двое иностранных ученых. Книгу издали, к сожалению, наспех. Не очень профессионально. В начале книги дали фотографию с надписью «Н.С. Гумилёв, ок. 1920 г.». Увидев ее, я оторопел: это был поэт Борис Александрович Садовский.
Сборник включает отрывки из путевых записок таджикских, русских, украинских и грузинских путешественников, побывавших в странах Африки с XI по 40-е годы XIX в.
Как узнавали друг друга страны, расположенные в разных полушариях, — Россия и Южная Африка? Как накапливались сведения? Какими путями шли? Через какие предрассудки проходили? Как взаимные представления менялись на протяжении трех веков? На эти и многие другие вопросы дает ответы наша книга. Она обращена к читателям, которых интересуют пути развития отношений и взаимопонимания между различными народами и странами.
Как складывались отношения между нашей страной и далекой Южно-Африканской Республикой во второй половине XX века? Почему именно деятельность Советского Союза стала одним из самых важных политических факторов на юге Африканского континента? Какую роль сыграла Россия в переменах, произошедших в ЮАР в конце прошлого века? Каковы взаимные образы и представления, сложившиеся у народов наших двух стран друг о друге? Об этих вопросах и идет речь в книге. Она обращена к читателям, которых интересует история Африки и история отношений России с этим континентом, история национально-освободительных движений и внешней политики России и проблемы формирования взаимопонимания между различными народами и странами.What were the relations between our country and far-off South Africa in the second half of the twentieth century? Why and how did the Soviet Union become one of the most important political factors at the tip of the African continent? What was Russia’s role in the changes that South Africa went through at the end of the last century? What were the mutual images that our peoples had of one another? These are the questions that we discuss in this book.
Африка Киплинга, Буссенара, Хаггарда Неизведанные дебри, невиданные звери Богатейшие в мире алмазные копи, золотые прииски Все это связано с именем Сесила Родса, который создавал в Африке Британскую империю Его имя носили две страны — Южная и Cеверная Родезия Через основанную Родсом компанию «Де Бирс» и сейчас идут на мировой рынок российские алмазы Что же это за человек, который по словам М. Твена, был «архангелом с крыльями — для одной половины мира и дьяволом с рогами — для другой». Об этом пойдет рассказ в книге.
Предисловие А.Б.Давидсона, известного историка-африканиста и англоведа, к публикации романа «Африканская ферма» и нескольких рассказов и аллегорий Оливии Шрейнер, южноафриканской писательницы английского происхождения.
Герои этой книги известны каждому жителю нашей страны. Многие из них давно превратились в легенду отечественного кино, эстрады, спорта. Но все ли мы знаем о них? Факты творческой биографии, жизненные перипетии наших звезд, представленные в этой книге, сродни увлекательному роману о блистательных представителях нашей эпохи.
Герои этой книги известны каждому жителю нашей страны. Многие их давно превратились в легенду отечественного кино, эстрады, спорта. Но все ли мы знаем о них? Факты творческой биографии, жизненные перипетии наших звезд, представленные в этой книге, сродни увлекательному роману о блистательных представлениях нашей эпохи.
Джон Лили (John Lyly) - английский романист и драматург, один из предшественников Шекспира. Сын нотариуса, окончил Оксфордский университет; в 1589 году избран в парламент. Лили - создатель изысканной придворно-аристократической, "высокой" комедии и особого, изощренного стиля в прозе, названного эвфуистическим (по имени героя двух романов Лили, Эвфуэса). Для исполнения при дворе написал ряд пьес, в которых античные герои и сюжеты использованы для изображения лиц и событий придворной хроники. Песни к этим пьесам были опубликованы только в 1632 году, в связи с чем принадлежность их перу Лили ставилась под сомнение.
Школьник, студент, аспирант. Уштобе, Челябинск-40, Колыма, Талды-Курган, Текели, Томск, Барнаул…Страница автора на «Самиздате»: http://samlib.ru/p/polle_e_g.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.