Наше неушедшее время - [49]

Почему меня сочли соратником Оливера Тамбо? Я ведь не был членом его партии.

Должно быть, потому, что вся моя жизнь оказалась связана с Южной Африкой. Заниматься ее историей и современностью я стал со студенческих лет, с первых своих книг и статей. Первая в нашей стране научная статья о доктрине и политике апартхейда была моя.

А в 1972 году я выпустил книгу «Южная Африка – становление сил протеста». Это первое в мировой литературе исследование зарождения на юге Африки всех разнообразных сил протеста против правящего расистского режима.

Россияне на Юге Африки

В нашей стране на время моей жизни в ЮАР пришелся бурный всплеск интереса к ЮАР. Он был вызван потеплением межгосударственных отношений после десятилетий взаимного неприятия. Поскольку до начала девяностых годов у нашей страны с ЮАР не было никаких официальных отношений, никто не ездил на Юг Африки. Это была для нас закрытая часть планеты.

В 1990 и 1991 годах открывалось что-то запретное ранее, за семью печатями сокрытое. Это совпало с укреплением гласности, с развенчанием пропагандистских мифов. Многие считали, что среди этих мифов был и образ ЮАР, утвердившийся в советской пропаганде. Одна из тогдашних книг о ЮАР подверглась такой критике: «Суть ее: все белые там – сволочи и гонители свободы, все черные – благородные разбойники и борцы за свободу. Белые убивают сладострастно черных: вешают, стреляют, душат; черные убивают белых только патриотически, сражаясь за свободу свою и своей родины». Так в апреле 1991 года в газете «Экономика и ресурсы» говорилось о книге «Фрагменты южноафриканской симфонии», изданной в Москве в 1989 году[112].

Но родился, и очень быстро, новый миф: а может быть, как раз там-то, в ЮАР, люди (само собой подразумевалось – белые) сказочно благоденствуют.

В московских подземных переходах пошла бойкая торговля неизвестно как и откуда взявшимися анкетами на въезд в ЮАР. В газетах появилось объявление фирмы «Проект»: «Мы решим ваши проблемы, связанные с ЮАР». Какие проблемы? «Туризм, визовая поддержка, консультации по трудоустройству и другое». Все это представлялось фирме делом неотложным: давая свой телефон, она сообщала, что обращаться можно «круглосуточно».

В Риге стал издаваться бюллетень для желающих устроиться в ЮАР на работу. В Сибири возникло общество «Афросиб», и сразу же выпустило листовку «Едем в Южную Африку?!». Газета «Вечерний Новосибирск» 2 февраля 1991 года объяснила, что ЮАР – «это одно из самых богатых, мощных и стабильных государств». Журнал «Эхо планеты» в 1991 году сообщил: «Ведь в ЮАР много славян» и призвал «…создать центр славянской культуры в Йоханнесбурге». Газета «Экономика и ресурсы» 27 марта 1991 года поддержала идею создания в ЮАР «славянского центра, славянского фонда, общеславянской газеты», поскольку «славян там не менее 150–200 тысяч».

Конечно, на Африканском континенте никогда не было сотен тысяч славян. Но если говорить о выходцах из нашей многонациональной страны, то десятки-то тысяч действительно с давних времен осели на Юге Африки. Когда это было и кто это были? В основном – евреи. Они хлынули из Российской империи с 1880-х годов, из-за еврейских погромов. Большинство бежало тогда в Америку, но сорок тысяч еще до Первой мировой войны – в Южную Африку. В 1920-х и 1930-х годах к ним прибавилась эмиграция, в основном – еврейская, из Литвы, Латвии и Польши. Большинство этих людей родились, когда эти страны были еще в составе Российской империи.

Романтика слов «Кейптаун» и «мыс Доброй Надежды» завораживала наших прадедов. Песню «Трансвааль, Трансвааль, страна моя» пели в начале прошлого столетия. «В Кейптаунском порту» – пели и в годы моей молодости. Правда, та старая гавань теперь переделана: у причалов, помнящих еще Гончарова и «Фрегат Палладу», – ресторанчики, таверны, пивные.

Новая волна – те, кто приезжали с конца 1980-х, когда ворота ЮАР открылись для россиян. Что это за люди? Немало – хорошо образованных. В 1990 году, когда в Университет Родса в Грейамстауне приехал первый русский ученый Олег Шипин, молодой микробиолог из Саратова, его интервью и его фотографии появились во многих газетах. В одном только этом маленьком университетском городке появились четыре семьи российских ученых.

Легче всего, конечно, говорить об ученых, инженерах, врачах. Они приезжали по контрактам, так что все они на виду. Труднее судить о людях других профессий. «Новые русские» – как понять, кто из них осел, а кто только присматривался?

Но было и такое. «Борьба за контроль над ночными клубами» – заголовок статьи в кейптаунской газете «Кейп таймс». Начиналась так: «Ростом он шесть футов и весит сто килограмм, этот 23-летний русский». Зовут его Юрий Ульяницкий, приехал он с Украины в Южную Африку недавно, но «и владельцы ночных клубов и вышибалы говорят о нем лишь шепотом, называя его “русский” или “Юрий” и признаются в страхе перед ним».

Корреспонденту «Кейп таймс» удалось найти марокканца Хусейна – «правую руку» Юрия, и тот согласился организовать встречу со своим боссом. Рэкетир ночного Кейптауна был немногословен. Сказал, что в России был якобы чемпионом по борьбе, а в Южной Африке два года назад – чемпионом по дзюдо. Что он превосходно дерется ногами и участвует в «абсолютной борьбе», где нет никаких правил и победителем считается последний, кто держится на ногах. Услышав, что его называют рэкетиром, возмутился: «Кто это говорит? Пойдемте, я покажу вам, как много у меня друзей и среди вышибал, и в самих клубах». Встреча была «нервозной» и закончилась требованием Юрия не упоминать в газете его имени. «Вы можете называть меня просто “русский”».