Наше худшее Рождество - [44]

– Вам лучше сесть в машину, иначе замерзнете, – он сделал приглашающий жест рукой.

Холод – последнее, что ее сейчас волновало.

Саманте стало плохо до головокружения. Броди тоже были неприятны воспоминания, которые она невольно пробудила. Почему же Шарлотта не выяснила, что тот Броди скончался? И как она могла довериться и не проверить лично?

Саманта сжала руку мужчины:

– Простите, я не знала о вашем отце. Моя помощница нашла информацию в интернете, его фотографию, мы решили…

– Ошибки совершаются просто. Его фото, мое имя. В сфере высоких технологий ошибок тоже немало, это не новость для специалистов в этой области. Ничего страшного не произошло, мисс Митчелл.

Кроме того, что он теперь он знает, что она собирала информацию о нем.

– Зовите меня Саманта. – Покосившись, она увидела, что вся семья следит за ними через окна. Элла что-то говорит, Майкл сидит нахмурившись. – Сначала телефонный разговор, теперь это. Не представляю, что вы обо мне думаете. – И почему ей так важно, что он думает?

– Телефонный разговор? – Броди сделал шаг к ней. Широкие плечи защищали от ветра и любопытных взглядов родных. – А, вы о том звонке.

– Я думала, что…

– Что говорите с другим человеком. Я так и понял. – Глаза его сверкнули. – В результате вам удалось с ним объясниться?

Саманте следовало рассмеяться и обратить все в шутку, но сейчас она была не в том состоянии.

– Мне остается только извиниться.

– Потому что признались, что хотите хорошего секса? – Щеки его заметно покраснели. – Мне кажется, вам не за что извиняться.

Саманта чувствовала, как горит ее лицо. Она вела себя непрофессионально и позже очень пожалеет, но сейчас была уверена, что должна извиниться.

– Простите еще раз, что напомнила вам об отце. Я не знала.

– Я люблю говорить об отце. Мне кажется, тогда он снова с нами, живой. – Он распахнул дверцу, и Саманта забралась на сиденье рядом с водителем.

Броди вытер снег со стекол очков и посмотрел в зеркало заднего вида.

– У вас все в порядке?

Слава богу, он не задал этот вопрос ей, ведь утвердительно ответить она точно не смогла бы. Почему она так отчетливо помнит каждую сказанную ему фразу?

Настоящая я хочет влюбиться без памяти, чтобы забыть о работе и обязанностях.

Хочет бежать в обеденный перерыв в магазин, чтобы купить сексуальное белье.

Хочет лежать в постели обнаженной и пить шампанское.

– Все отлично, – ответила Элла.

Броди кивнул и выехал с территории аэропорта.

В машине было тепло, а дороги пустые.

– Здесь всегда мало машин?

– Нет, хотя едва ли движение бывает таким оживленным, как в городе, из которого вы прилетели. – Он вел машину спокойно и уверенно, свет фар разрезал снежную пелену. – Сегодня вечером обещали сильную метель, поэтому многие решили остаться дома.

На полу у своей ноги Саманта заметила газету, открытую на странице с новостями бизнеса. В кармане дверцы лежали собачий поводок и книга. Она подалась в сторону, чтобы разглядеть название. Биография человека, чье имя было ей незнакомо.

– Вы всегда жили здесь?

– Я? – Он мельком взглянул на нее. – Нет. Я работал в Лондоне, но после кончины папы переехал сюда, чтобы помогать маме и сестре.

За окном простирались заснеженные поля, упирающиеся у самого горизонта в горы. Должно быть, в этих краях трудно после Лондона.

Из-за спины послышался голос просыпающейся Таб, еще не понимающей, что происходит.

– Рождество уже наступило?

– Еще нет. – Элла натянула шапку ниже, на самые ушки, чтобы малышка не замерзла. – Но уже скоро наступит.

– А Санта точно будет знать, что мы не дома? Вдруг он оставит наши подарки в чужом домике?

Саманта с тревогой посмотрела в зеркало на мать, ожидая, что та поспешит сообщить внучке, что Санты не существует, но Гейл сидела с безучастным лицом. Может, она только делает вид, что не слышит, чтобы удержаться от ненужных высказываний?

Элла накрыла дочь пледом.

– Он точно будет знать, что ты здесь.

– Почему точно?

– Будет, и все.

– А в домике, где мы будем жить, есть елка?

– Вокруг дома много-много елок, – ответил Броди с улыбкой, не отрываясь от дороги. – Тебе нравится праздничная елка?

– Очень-очень нравится. Больше всего на свете.

– Отлично, потому что в доме их целых пять, а в лесу тысячи, некоторым несколько сотен лет.

– Пять елок? – Таб запрыгала на сиденье.

– Пять. И нужна еще одна в библиотеку. Может, ты мне с ней поможешь?

– Нарядить?

– Нет, сначала выбрать в лесу.

– Я сама смогу выбрать елку? Настоящую? В лесу? А можно поехать прямо сейчас?

– Пока мы доедем до дома, уже стемнеет. Завтра ты захочешь отдохнуть… Лучше послезавтра. Срубим елочку и посмотрим на оленей.

– Оленей?

Броди кивнул:

– У нас небольшое стадо, местный климат им подходит.

– А они умеют летать?

Саманта напряглась, ожидая, что он скажет.

– Я никогда не видел, чтобы они летали, но это не значит, что они не умеют.

«Хороший ответ», – подумала Саманта. Таб, похоже, он устроил.

– Смотри, Таб, какие красивые снежные вершины. – Элла ткнула в стекло и покосилась на мать, удивленная ее полным равнодушием к происходящему. Может, она понимает, что навсегда испортит отношения, опровергнув существование Санты. Гейл смотрела в окно, обхватив себя руками и чуть склонившись вперед, будто защищалась.