Наше худшее Рождество - [18]

– Проблемы на работе или с Кайлом?

– Мы с Кайлом расстались. Я сама сделала выбор, но все же было сложно. Мамина теория не всегда работает.

Элла поджала губы, но промолчала. По ее мнению, у Кайла привлекательности было не больше, чем у залежалого фрукта, но говорить об этом сестре, разумеется, не следует. В личную жизнь Саманта никого не пускала, это была единственная тема, которую они никогда подробно не обсуждали.

– Как вообще ее помощник нашел твой номер? Мы обе переехали за то время, что не общались.

– Полагаю, в интернете.

– Представляю, как шокировал тебя этот звонок.

– Да, сегодня таких было несколько.

Элла поморщилась:

– Несколько?

– Ладно, неважно.

– Нет, я хочу знать.

– Мне так стыдно, что я пока не могу об этом говорить.

Элла была заинтригована и собиралась подробно расспросить сестру, когда услышала поворот ключа в замке – Майкл.

– Мне надо идти, Майкл приехал. Отправь мне сообщение с названием больницы, адресом и всеми деталями, встретимся там.

Элла отключилась и бросила телефон в сумочку.

Мама в больнице. Мама. Она скоро увидит маму.

Стоило мужу войти в кухню, как она мгновенно успокоилась, сердце стало биться ровно. Рядом с ним ей всегда было хорошо, она чувствовала себя нужной, любимой, уверенной в правильности своих решений. И самое главное, казалась себе успешной личностью.

Муж, маленькая дочка и сестра были ее миром, ее семьей, о которой она всегда мечтала.

– Папочка! Обнимашки! – Таб спрыгнула со стула и бросилась к отцу. Тот подхватил ее и подбросил в воздух.

– Как дела у моей девочки?

Он мельком взглянул на Эллу, давая понять, что обращается к ней. Увидев сообщение от жены, он сразу поехал домой, понимая, как тяжело ей наедине с этой новостью. И поговорить она с ним не сможет, потому что рядом Таб.

– Хорошо, – улыбнулась дочь.

Майкл сел, устроив малышку на колени, другой рукой обнял Эллу за талию. Волна тепла растворила боль и подарила умиротворение.

– Мне позвонила Саманта.

Она села, положила голову на плечо мужа и потерлась щекой о мягкую ткань шерстяного пиджака. Она была холодной, будто морозному воздуху удалось спрятаться между ворсинок, чтобы остаться подольше.

– Нужно ехать.

– Я читал твое сообщение. Прошу, откажись от поездки. Не хочу, чтобы ты расстраивалась.

Таб погладила ее по голове:

– Мамочка, тебе грустно?

– Нет, конечно, милая, как я могу грустить, когда вы с папой рядом? – Она поцеловала дочь в лоб. – Иди, принеси рисунок, который мы нарисовали для папы.

Дождавшись, когда дочь выйдет, Элла повернулась к Майклу:

– Пойми, я не могу не поехать.

– Можешь, Элла. Хотя все равно поедешь.

Он снял пиджак, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.

– Что ж, если ты так этого хочешь, поедем вместе.

– Что? Это невозможно!

– Милая, я люблю тебя и хочу помочь.

Сердце подпрыгнуло и упало. Нет, он не может поехать с ней. И объяснить ему причину она не может.

– Ты должен остаться с Таб. Я не повезу ребенка в больницу.

– Вызовем няню.

– Мы никогда не оставляли ее с чужим человеком. Не волнуйся, я справлюсь без тебя.

Майкл несколько секунд смотрел на жену пристально, будто пытался проникнуть в мысли.

– Значит, не хочешь, чтобы я там был. И почему?

– Просто… эта встреча будет непростой, с моей мамой всегда все сложно.

– Как скажешь.

В голосе появилась резкость, от которой Элле стало не по себе.

– Считаешь, я преувеличиваю?

– Нет, но ты меня с ней не познакомила, и мне интересно знать причину. Почему ты не позволяешь увидеться с твоей матерью? Чего ты боишься? Мы вместе более пяти лет. У тебя нет других родственников, кроме нее и Сэм.

Для Майкла это очень важно, он сам в двадцать лет потерял обоих родителей. Элла взяла в руку фотографию, на которой они с мужем весело смеялись, и ощутила, как сжалось сердце. Идеальная пара. Они стали родителями в зрелом возрасте – неожиданность, но очень приятная. На этой фотографии они оба излучали любовь.

– Я помню, сколько лет мы вместе, и я благодарна судьбе за каждую минуту. – Она вернула рамку на место. – И все пять лет я не общалась с мамой. Поверь, мне будет совсем не просто.

– Я понимаю. – Он крепко обнял жену. – И знаю, как это тебя расстраивает. Но поверь, не нужно ограждать меня от трудностей.

Элла закрыла глаза, от неприятных мыслей ее стало подташнивать. Она скрывала от мужа правду с самого начала, а теперь не знала, как все рассказать.

– Для нас главное, чтобы Таб ничего не поняла и не почувствовала. Я хочу, чтобы мой ребенок жил в мире любви и заботы. К тому же ты забыл, со мной будет Сэм.

– Куда ты едешь, мамочка? – Таб подошла незаметно и встала рядом.

– Мамочке нужно встретиться с тетей Сэм. – Элла погладила дочь по плечу. – Но завтра я уже вернусь.

– Тетя Сэм в больнице? У нее сердечный приступ?

Да, от дочери ничего не скроешь.

– Нет, милая, она не в больнице. И сердечного приступа ни у кого нет.

– А кто в больнице? Ты же сама спрашивала, в какой больнице?

– Я…

Элла растерянно посмотрела на мужа и пожала плечами. Он считал, что всегда надо говорить правду, но сейчас ведь совсем не тот случай, правда? Она не сможет объяснить Таб, каковы ее отношения с матерью. Она самой себе не может объяснить.