Наше будущее - [58]

– То есть сегодня, когда ты встречался с Сидни, ничего не случилось? – Тайсон зачерпывает еще одно ведро. – Может, приведешь ее завтра на ланч? Я посмотрю, что можно сделать, чтобы ускорить процесс.

Остальные работники пиццерии чистят столики, пылесосят пол и опорожняют емкости для жетонов в игровых автоматах. Вряд ли они могут слышать нас из-за громкой музыки, но я все равно чувствую себя неловко, обсуждая эту тему.

– Еще очень рано, – тихо отвечаю. – Мы же едва знаем друг друга.

Тайсон опрокидывает в мешок следующее ведро.

– Эй, она же тебя сегодня с уроков вытащила. По-моему, ей хочется узнать тебя поближе.

– Может, и так, – отвечаю я, отставляя полный мешок в сторону. – Но возможно, я еще не готов к этому.

Тайсон просовывает руку сквозь сетку и метко запускает зеленый шарик прямо мне в лоб:

– Так готовься побыстрее! Мы же говорим о самой Сидни Миллз! Я, можно сказать, всю жизнь мечтал дружить с парнем, с которым она будет встречаться.

Я встряхиваю новый мешок, чтобы открыть его.

– Разве ты не хотел бы сам быть этим парнем?

Минуту Тайсон обдумывает вопрос.

– Нет, слишком много людей будет болтать о тебе.

Я поднимаю зеленый шарик и кидаю его в мешок.

– Кстати, у меня такое впечатление, что вы с Келлан снова пара.

Он не отвечает.

– Не беспокойся, – продолжаю я, – пусть Келлан сама скажет Эмме, если она пока не решилась. Но ты лучше заранее приготовься, что Эмма захочет прочитать тебе лекцию о…

– О том, чтобы я снова не причинил боль Келлан.

Тайсон садится в бассейне и прислоняется к обитому мягким материалом бортику. Мы вычерпали уже столько шаров, что его коленки торчат среди шариков как два островка в разноцветном море. Он смотрит на меня сквозь сетку.

– Никогда не хотел сделать Келлан больно. В прошлый раз я просто еще не был готов к нашим отношениям.

– Но ты же понимаешь, почему Эмма волнуется, – говорю. – Когда вы расстались в прошлый раз, Келлан чуть не рехнулась.

Тайсон поднимает красный шар и метким броском запускает его в голубую пластиковую трубу. Мяч долетает до самого верха, а потом скользит вниз.

– Мы с ней нравимся друг другу, – наконец говорит он. – И мы оба хорошенько обдумали все в этом году. Просто не знаю, что еще мы должны сделать.

Что я могу ему сказать? Тайсон пытается понять, позволить ли себе влюбиться в ту, в которую он на самом деле уже влюблен. У меня ситуация другая. По идее, я должен влюбиться в Сидни, и на первый взгляд все вроде бы складывается самым подходящим образом. Но когда думаю о своем будущем, я совсем не уверен, что хочу именно такое будущее.

Я возвращаюсь домой поздно, над входной дверью горит свет. Прислонив скейт к двери, лезу в карман за ключом. Слышу, как внутри разговаривают родители. Даже если они ничего не скажут мне сейчас, уверен, что папа выразительно глянет на часы, молча напоминая, что я на грани нарушения.

В доме Эммы почти нет света, только в темных окнах гостиной на первом этаже мелькают голубые отблески от телевизора. На втором этаже свет не горит.

Я пересекаю газон между нашими домами, прислушиваясь к звону ветряных колокольчиков на ее веранде. Когда Мартин их повесил, Эмма пожаловалась, что он вмешивается в ее жизнь даже звуками.

Осторожно подхожу к окну гостиной и заглядываю внутрь. В центре комнаты, на диване, положив голову на подлокотник, лежит спящая Эмма. Она повернута лицом к экрану, но телевизор стоит под таким углом, что я не могу разглядеть, что же она смотрела.

Мне очень не хватает Эммы. Я хотел бы сейчас сидеть рядом с ней, на этом диване, даже если бы мы не разговаривали друг с другом и она продолжала спать.

Пятница

50://Эмма

– Эмма! – зовет снизу мама.

Я бросаю взгляд на будильник: до звонка еще десять минут.

– Эмма!

Я со стоном натягиваю покрывало на голову. Вчера вечером я уснула прямо на диване и добралась до кровати только в два часа ночи. Когда поднялась наверх, в ванной Джоша еще горел свет. Когда ему не спится, он иногда встает и принимает душ посреди ночи. Я подумала, не поморгать ли ему светом. Если бы он посигналил в ответ, я бы приложила записку к стеклу, как мы делали в детстве. Но я решила не беспокоить его. Джош не хочет разговаривать со мной. Он провел полдня с Сидни, это начало его будущей жизни с ней.

Слышу, как мама поднимается по лестнице, и устало пытаюсь сообразить, что я такого могла натворить, чтобы рассердить ее. Вчера вечером я не видела ее и Мартина, они уехали в Питтсбург покупать кухонные шкафы. Я поужинала, поставила грязную посуду в посудомойку и даже вытерла стол, прежде чем сесть смотреть «Мир Уэйна».

На маме желтое платье, волосы зачесаны назад под ленту того же цвета. Нахмурившись, она показывает мне видеокассету:

– «Мир Уэйна», серьезно, Эмма?

Я потираю затекшее плечо:

– И ради этого ты меня разбудила?

– Нет, не ради этого. – Она показывает мне другую кассету. – А вот из-за этого!

Я беру с тумбочки резинку и стягиваю волосы в хвост:

– Можешь говорить конкретнее?

– Ты вытащила чистую кассету, чтобы посмотреть свой «Мир Уэйна». – Она сердито сжимает губы.

Я пожимаю плечами. Может, и вытащила. Не помню я никакую кассету.

– Мы записываем шоу Сейнфилда, настроили видеоплеер на запись.