Наше будущее - [46]

Я кручусь на кресле. Да где же он?

Наконец я больше не в силах ждать. Найдя имя Келлан в списке друзей, кликаю и открываю ее страницу.

Келлан Стайнер

Мы с Линдси едим шведские фрикадельки в «ИКЕА». Она согласилась посмотреть юбилейный, 50-й, тур Rolling Stones вместе со мной. Обожаю мою девочку!

19 мая, 3.03 дня. Нравится. Комментарий

Ага, Линдси по-прежнему здесь! Значит, мне точно надо поговорить с Джошем.

Выглянув из окна, вижу, что Джош сидит на газоне и смотрит на парк. Я перехожу обратно на свою страничку в «Фейсбуке», затягиваю пояс на халатике и бегу вниз по лестнице.

41://Джош

Легкий ветерок пробегает между деревьев в парке, и становится чуть прохладнее. Я скручиваю в пальцах листик травы и начинаю насвистывать. Меня это всегда успокаивало, но Эмму звук жутко раздражает. Иногда я делаю так специально, чтобы позлить ее.

В последнее время она вообще очень легко раздражается по любому поводу.

Она только что подъехала к своему дому, демонстративно не обратив на нас с Сидни никакого внимания. Я не ожидал, что она остановится, чтобы поговорить, но можно же было хоть рукой помахать, чтобы это не выглядело так грубо. Впрочем, справедливости ради, возможно, она просто не хотела мешать мне разговаривать с Сидни.

– Джош!

Эмма идет ко мне по газону, скрестив руки на груди. Вид у нее недовольный, что в сочетании с босыми ногами и пушистым белым банным халатом выглядит комично.

– Привет! – говорю.

– Привет?! – Эмма останавливается передо мной. – Я полагала, ты поднимешься ко мне, как только вернешься домой. Если ты не забыл про одну штуку, которая называется «Фейс…».

– Извини, – отвечаю. – Просто не подумал, что ты уже меня ждешь.

Подношу свисток из травинки к губам и дую.

– Прекрати!

Кусаю щеку, чтобы удержаться от смеха:

– Видела, кто подвез меня до дома?

Эмма засовывает руки в глубокие карманы халата.

– Сегодня вообще много чего случилось… у нас обоих. Мне кажется, нам надо убедиться, что все по-прежнему в порядке.

В этом она права. Эмма бросила Грэма, а потом стояла и болтала с Коди в коридоре. Анна Блум написала свой номер телефона в моей тетради. Сидни Миллз подвезла домой. Интересно узнать, как все это повлияло на будущее Эммы, но перспектива увидеть перемены в моем собственном будущем меня слегка пугает.

Я поднимаю с земли рюкзак и скейт и иду за Эммой:

– Давай проверим твое будущее, но мое не будем трогать.

– Не будем проверять твое? – оглядывается Эмма. – Ты даже не хочешь узнать, как повлияла на твое будущее эта небольшая поездка на автомобиле?

Подвесные колокольчики у нее на веранде громко звенят от ветра.

– То, что Сидни подвезла меня, ничего не изменило, – говорю я, прислоняя скейт к перилам.

Чуть наклонив голову, Эмма смотрит мне прямо в глаза. Смысл ясен без слов: «Это мы еще посмотрим».

Мы поднимаемся в ее комнату, она берет стопку чистой одежды и исчезает в соседней комнате. Через минуту возвращается в красной футболке с глубоким вырезом и крохотных белых шортах. Ее вьющиеся волосы небрежно обрамляют лицо, но видно, что плечи у нее напряжены.

Я кладу рюкзак на ее кровать:

– А почему ты до этого была в халате?

Эмма садится к компьютеру спиной ко мне:

– Собиралась принять душ. Мы с Келлан были на озере: она хотела поговорить со мной. А я как хорошая подруга согласилась поехать с ней.

Это что, намек, что я не очень хороший друг?

– Извини, – говорю. – Но ты вроде не упоминала, что нам надо поговорить.

– Я весь день пытаюсь поговорить с тобой! – возмущается Эмма. – Но ты то спорил со мной за ланчем, то кокетничал с разными девицами.

Кто бы говорил о кокетстве. Но в одном она права: я так и не спросил, как прошел ее день. Мы оба пытались осмыслить, что с нами происходит, но я был занят только собой.

Она проводит курсор вдоль нескольких рядов фотографий и замедляется, когда доходит до буквы «К». Кэти Фрибург, потом Корбин Холбрук – я понятия не имею, кто эти люди. Эмма тяжело вздыхает. Не надо быть гением, чтобы догадаться, какое имя она надеялась увидеть в списке.

Я говорю, что выйду в ванную. Во-первых, внутри меня плещется небольшое море лимонада, а во-вторых, я не в настроении наблюдать, как она переживает по поводу будущего без Коди Грэйнджера.

Поскольку нижняя ванная все еще в ремонте, приходится пройти через комнату ее мамы и Мартина. Последний раз я был здесь чуть ли не первоклашкой. Наверное, порезался или занозил палец, карабкаясь через проволочную сетку. А в ванной ее родителей в аптечке всегда лежали антисептическая мазь и пластыри.

Рядом с дверью в ванную висит большая рама, в которую вставлен коллаж из дюжины разных фотографий. На некоторых есть и я, но непохоже, чтобы добавились какие-то новые после того, как Эмма перешла в старший класс. В нижнем левом углу прикреплена фотография, где мы все: Тайсон, Келлан, Эмма и я – сидим, тесно прижавшись, на заднем сиденье машины по дороге на школьную вечеринку. Это было то ли в пятом, то ли в шестом классе. На нас с Тайсоном дешевые галстуки на прищепке, а волосы Эммы и Келлан завиты пышными волнами. Мы такие маленькие на этом снимке!

Помню, как Эмма и Келлан танцевали в большой группе с другими девочками. Мы с Тайсоном держались в сторонке, под баскетбольным кольцом, пока кто-то из девочек не потащил нас танцевать. Последней играли песню «End of the Road» группы Boyz II Men, и я решил пригласить Эмму на медленный танец. Я едва касался ее талии, почти не чувствовал ее рук на своих плечах, и первую половину танца мы в основном смотрели вниз, себе под ноги. Потом я чуть прижал ее к себе, обнял за спину, и она положила голову мне на плечо. Когда затихли последние звуки, я закрыл глаза и прижался щекой к ее щеке.