Наша с тобой «Звезда» - [58]

Красоту футбольных комбинаций зрители чувствуют, хотя, быть может, и не всегда точно осознают, какие именно средства заставили их ее почувствовать.

Жак-Далькроз говорит, что тело дано человеку для выражения таящихся в нем сил,- значит, для движения. Двигаясь же, человек одновременно испытывает ощущение присущей его телу жизненной силы и сознание того, что эта сила подчинена его воле.

Физиологи доказали, что зритель на трибуне стадиона мыслен но повторяет все, даже самые мельчайшие движения футболистов и, значит, испытывает почти те же ощущения.

Кто выразительнее передает ощущение присущей человеческому телу жизненной силы, тот овладевает зрителем. И тем самым подчиняет его своей воле.

Но этого мало. Нужен следующий шаг. Может быть, Свят Катков его уже сделал?

Когда высокая техника футболиста становится автоматической, он получает возможность импровизировать, создавать, творить.

Способность самозабвения ценна для футбола так же, как для искусства. Когда футболист достигает высокого мастерства, воля и мысль его освобождаются, как освобождаются они, например, у музыканта. Тогда футболист, как и музыкант, оказывается способен решать сложные и, я бы сказал, эстетические задачи.

Неужели у Свята все это есть уже сейчас? Когда он успел этого добиться? Не пойдет ли это ему во вред?

Верно, он уже принес «Звезде» немало спасительных очков.

Но имел ли он право ставить себя выше тренера? Этот вопрос невольно задал я себе, узнав о том, что происходило в раздевалке во время перерыва между первым и вторым таймами матча.

Однако вернемся к самому матчу.

В начале второго тайма диктор объявил:

«В команде «Звезда» вместо Виктора Минина, игравшего под номером девять, играет Андрей Соснора, номер шестнадцатый».

«Почему вместо Минина?» - спрашивал я себя.

Не поддающийся эмоциям Куличенко смотрел первый тайм внимательнее меня.

- Савельев правильно сделал,- сказал он.- Оборону нельзя было трогать. А Минин сегодня только пылил.

То, что происходило во втором тайме, всем, конечно, известно - телевидение показывало этот матч. Написать же о нем отчет мне было очень трудно.

Давно, пожалуй с детства, я не болел так необъективно. Если бы после игры кто-нибудь спросил меня о доронинцах, я бы и двух слов из себя не выжал. Весь я был на поле, в составе «Звезды».

В каждое мгновение, в каждом эпизоде. Будто этот матч определял для меня что-то очень важное. Важное для всей моей дальнейшей жизни.

А может, так оно и было? Честный, благородный, рыцарский футбол, ради которого только и стоит работать, вступил в схватку с деляческим футболом. На стадионе в Лужниках добро боролось со злом и должно было, обязано было победить.

Минут за десять до конца матча Романишин сгреб свои листочки и побежал к телефону. Он был уверен, что добавочного времени не избежать. Гола он не видел, но, когда мы с Куличенко, не став дожидаться, пока «Звезда» сделает традиционный круг почета, шли мимо телефонной кабины, я услышал, что он подробно описывает этот гол. Диктовал Романишин совсем не так, как было на самом деле, и даже не так, как ему кто-то рассказал. Он всячески доказывал, что гол был нелепой случайностью. Простонапросто один из доронинских игроков элементарно ошибся, вот и все.

Кстати, миновав телефонную кабину, мы оказались свидетелями весьма любопытного эпизода.

У Доронина издавна была привычка - когда его команда проигрывала, он, как бы издеваясь над своими парнями, лично благодарил победителей.

Так вот мы увидели, что после матча Доронин подозвал к себе Свята. Как и Веретеев, Доронин, конечно, разглядел в Катковемладшем задатки великого диспетчера, будущего лидера, блестящую замену Сосноре. Не сомневаюсь, что он, пренебрегая всеми приличиями, решил тут же предложить Святу перейти в его команду.

Но когда Свят демонстративно обнял Соснору, замысел этот рухнул. Думаю, что именно в это мгновение закончилась карьера Доронина в команде, которую он сам создал и возвел на футбольный Олимп.

На несколько минут мы заглянули в раздевалку «Звезды».

Здесь все было так, как обычно бывает в раздевалке нового, только что родившегося обладателя Кубка. Записывались интервью для радио и телевидения, футболисты фотографировались с хрустальным призом в руках, их бесконечно поздравляли совершенно незнакомые люди.

Необычным показалось мне только то, что здесь не было никого из городского начальства. Я знал, что первый секретарь обкома не вмешивается в дела «Звезды», хотя часто бывает на матчах и даже помнит фамилии не только футболистов «Звезды», но и многих иногородних игроков. Бурцев, видимо, брал пример с Первого. То есть линию они выдерживали правильную: помогали делом, а не представительством, не делили славу, а вели к ней.

Сергей, конечно, предвидел, что кто-то из нас будет брать у него традиционное интервью, поэтому, завидев меня, спросил:

- Ты?

- Выполняю эту миссию с наслаждением.

- Работа есть работа.

- Поговорить надо сегодня.

- Да, утром мы улетаем. Знаешь что, приезжай к Веретееву.

Там и поговорим.

- Ты едешь к нему один?

- Он пригласил еще Свята и Андрея. Правда, я им пока не сказал.

- Хорошо. Передам отчет об игре и приеду.