Наша Маша и Волшебный Орех - [49]

— Прощайте! — донесся его крик. — Один за всех! Я все равно не умею пла…

И крик оборвался.

А в следующий миг высоко в небе камень достиг подброшенного кувшина.

И кувшин раскололся! Даже не раскололся, нет, — взорвался! Разом высвобождая гигантские массы воды! Ревущими потоками озеро бросилось во все стороны, обрушилось на площадь, смывая крыс, перехлестывая через стены! Огромная волна вдруг настигла махолет и закружила его, словно щепку, разрывая на части. А вскоре и все небо закрыла сплошная бурлящая вода…

* * *

— Какая страшная смерть! — сказал Дик, поплевав на серебряный кубок, украденный в покоях Императора, и заботливо протирая его рукавом.

— Этой картины мне не забыть до конца дней! — поддержал его Ник, дожевывая позаимствованный в императорской кухне кусок сыра.

Друзья сидели высоко на ветке дуба, куда не долетали брызги бушующих внизу волн. Они покинули замок в самый разгар сражения, благодаря спасительному инстинкту, всегда вовремя подсказывавшему им, когда пора смываться. Схватки на махолете и купания в фонтане вполне хватило Нику и Дику, чтобы считать норму приключений на сегодня выполненной. Пора было позаботиться и о самих себе.

— Говорил я ему, — вздохнул Дик, — не доведут до добра эти мечты о мировом господстве. Если уж ты стал крысой, так и веди себя, как крыса — сиди тихо и не высовывайся!

— Когда это ты ему говорил? — удивился Ник. — Что-то я такого не помню!

— Ну, не говорил, так думал! Какая разница?! — отмахнулся Дик.

Он снял башмак и выудил из него золотую цепочку, пару перстней и рубиновую брошь.

— М-да, не густо. Ну, хоть какая-то компенсация за неполученный гонорар.

— А у меня и того меньше, — Ник осторожно развел руками, стараясь, чтобы не звякнули золотые монеты, которыми были набиты его карманы.

Однако, мешочек с бриллиантами, висящий на его шее, предательски хрустнул.

— Чем это ты там хрустишь? — насторожился Дик.

— Да так, сухарик грызу, — отозвался Ник, старательно чавкая.

— Угостил бы сухариком-то.

— Пожалуйста! Для друга ничего не жалко! — Ник вынул из котомки подмокший сухарик поменьше и показал Дику. — За два перстня или одну брошь он твой!

— Ну, ты и крыса! — Дик сплюнул в набежавшую волну.

— А что делать? — пожал плечами Ник. — Время тяжелое, цены растут. Я вот подумываю, не податься ли нам в Большой Мир?

— Кому мы там нужны? — Дик спрятал свои сокровища в башмак и снова обулся. — Опять бегать, прятаться? Надоело!

— Эх, а в обсерватории сейчас лапшу заварили… — мечтательно вздохнул Ник. — А директор новый портфель собирался купить. Из свиной кожи. Вот бы до него добраться… Что ни говори, а хорошо там жилось! Тепло, сухо, днем солнышко, ночью — звезды… Водолей, Стрелец, Орешник…

— Орешник? — задумчиво переспросил Дик. — Хм, а ведь это идея! Что, если новый Кракатук упадет? Ведь мы могли бы его первыми заметить!

— А кто расколет?

— Да мало ли хороших людей на свете? Обведем вокруг пальца, и желание — наше!

— Уж не собрался ли ты стать повелителем Вселенной? — усмехнулся Ник.

— Ну, уж нет! — Дик покачал головой. — Я не такой дурак, как наш покойный Император. С меня хватит и небольшой сырной планетки… А назвать ее мы можем твоим именем.

— Правда? — восхитился Ник. — Вот спасибо! Я всегда знал, что ты настоящий друг!

— Так чего же мы сидим? — Дик вскочил на ноги. — Вперед! В Большой Мир!

— В обсерваторию!

И неразлучные засланцы, прыгая с ветки на ветку, поспешили к заветному дуплу.

Глава двадцать восьмая, в которой Маша теряет последнюю надежду

Даже в сказочной стране исправно действует сила земного притяжения. Взбешенная вода долго носилась из края в края — то выбрасывая пенящиеся гребни волн до самого неба, то вдруг расступаясь и закручиваясь в гигантские воронки, то просто взрываясь на миллионы брызг, чтобы через секунду снова собраться в огромные водяные горы. Но все бешеное рано или поздно успокаивается. Успокоилась и вода. Приняв форму озера, она еще долго ворочалась, всхлипывала и колотила по берегам своими мокрыми ладонями. Но, наконец, сила притяжения успокоила и выровняла воду, превратив ее в гладкий-гладкий блин. Озеро устроилось поудобнее, вздохнуло и надолго заснуло спокойным безмятежным сном.

Лишь около самого берега раздавался чуть слышный плеск — это рассекал воду Гоша. Похоже, он давно потерялся среди водяных шквалов и продолжал колотить руками просто потому, что очень хотел жить и не сдавался. Лишь когда ноги заскользили по траве, а руки запутались в ушедших под воду клубничных листьях, Гоша очнулся. И понял, что рядом берег, а воды тут по пояс. Тогда он встал на ноги, с шумом вышел из воды и с размаху плюхнулся на берег, широко раскинув руки.

Так он лежал, отдыхая, пока не услышал вдалеке слабый плеск. Привстал, он увидел над зеркальной поверхностью озера пушистый рыжий мяч. Мяч то нырял в глубину, то снова появлялся над водой, приближаясь с каждым разом. Сердце Гоши кольнуло — он понял, что это голова плывущей Маши.

Плавала Маша отлично, как настоящая спортсменка на соревнованиях — уходя в воду с головой и снова выныривая, как учил отец. Самой Маше так плавать никогда не нравилось — какой интерес в таком плавании? Куда интереснее плавать на спине или перебирать руками по-собачьи — все видно, и ничего не льется в нос и уши. А тут вынырнешь, вдохнешь воздуха, только разлепишь ресницы, но ничего рассмотреть не успеешь, как уже пора снова нырять с головой. Но сегодня Маша наконец поняла, в чем смысл спортивного стиля — она плыла быстро как катер, но ничуть не уставала.