Наша лучшая зима - [5]

Но что, если она с кем‑то встречается?

Внутри у Мэтта пробежал неприятный холодок, но он тут же взял себя в руки. Он не имеет права ревновать. Они оба согласились, что не могут рассчитывать на моногамность друг друга, если разлучаются на долгое время. Весь прошлый год они не виделись, но это были обстоятельства, а не его выбор. Они решили быть честными друг с другом и прямо говорить, если встречаются с кем‑то еще. Но она не говорила ему ничего подобного: ни лично, ни по телефону, ни эсэмэской, имейлом или обычным письмом — вообще никак. Фактически она не писала ему с конца марта. Раньше он часто получал от нее письма, пусть даже ничего не значащие: просто селфи или смешные мемы, но потом она исчезла.

Мэтт нахмурился, вспомнив, что друзья беспокоились за нее и подозревали, что у нее какие‑то проблемы. Со здоровьем? На работе? В семье?

Или, что еще хуже, Джули была права, и эти проблемы связаны с ним, с тем, что у них было?

Его телефон пискнул, сообщая о полученной эсэмэске.

«Привет. Я пока не готова. Дашь мне еще немного времени?»

«Конечно. Нет проблем. Я в городе до Рождества, если ничего не случится».

Мэтт задумался. С дедом они договорились встретиться только завтра. Чем бы ему заняться сегодня?

Может быть, поехать и просто проведать Дилан‑Энн? Проверить, остался ли у них шанс возобновить их отношения…

И самому посмотреть, счастлива она или нет.

Мейсон Джеймс поставил чашку эспрессо перед студентом, сидящим за угловым столиком в кафе гольф‑клуба «Локвуд‑Эстейт». Парень был так погружен в вычисления, что даже не заметил этого. Мейсон мельком заглянул в его тетрадь и тут же увидел ошибку. Он хотел было указать на нее, но осекся и вернулся за стойку.

Три года назад это было его работой — улаживать проблемы, находить выходы из кризисных ситуаций, иногда даже решать вопросы жизни и смерти. Эта работа принесла ему кучу денег, а еще гипертонию и язву желудка. Еще она разрушила его брак и поставила под удар его отношения с сыновьями.

Поэтому Мейсон вышел из бизнеса и купил себе небольшую, но очень стильную кофейню. Он водил своих мальчиков на тренировки по хоккею и бейсболу, играл с ними в компьютерные игры, помогал им делать домашние задания.

Он подавал кофе, маффины и пирожные и часто говорил себе, какая прекрасная вещь скука.

Мейсон услышал, как студент за его спиной чертыхнулся. Он обернулся. Парень в отчаянии таращился в свою тетрадь, запустив руки в волосы. «Еще немного, и он начнет их выдирать», — подумал Мейсон. Разве с него убудет, если он поможет мальчишке с задачкой?

Мейсон вернулся к студенту, еще раз заглянул ему в тетрадь и постучал пальцем по графику:

— Проверь вот тут.

Студент с сомнением посмотрел на него.

— При всем моем уважении, я учусь в докторантуре в MIT[2].

Мейсон пожал плечами. Он мог бы рассказать этому парню, что он тоже защитил докторскую в MIT. Но он просто еще раз постучал пальцем по графику и стал ждать, пока парень сообразит. Наконец тот нахмурился, потом ахнул и просиял.

— О… Да, вы правы! Спасибо большое!

Мейсон улыбнулся, коротко кивнул и пошел обратно за стойку. В это время зазвенел колокольчик на двери, возвещающий, что пришел очередной посетитель.

Ему не нужно было оглядываться, чтобы узнать, кто вошел. Его сердце опередило его глаза и бешено заколотилось. Опершись плечом о ближайшую стену, он смотрел, как женщина его мечты вплывает в его кофейню в сопровождении молодой брюнетки со стопкой журналов свадебной моды. Это Джули, одна из дочерей Калли Броган, припомнил он.

Мейсон провел рукой по лицу. Последнее, чего он ожидал от жизни, когда открывал эту кофейню, — что он западет на очаровательную клиентку. Да, она была старше его, но кому какое дело? Он мог бы встречаться с молодой женщиной, да и встречался с несколькими, но никто из них не производил на него такого впечатления, как Калли Броган. Это невозможно было объяснить или преодолеть.

А видит бог, он пытался.

Калли подняла голову, и их взгляды встретились. Между ними протянулась электрическая дуга, как было всегда, когда они оказывались в одном помещении.

Несмотря на то что он был на другом конце кофейни, он видел, что она чувствует то же самое, — он заметил, как затвердели ее соски под тонким шелком платья. Ее тянуло к нему так же, как его к ней, хотя она и отрицала это.

Почему она не подпускает его к себе?

Ах да, потому, что она еще не готова и все еще любит покойного мужа.

Мейсон посмотрел в потолок и потряс головой. Его считали одним из самых блестящих умов его поколения, но он так и не смог изобрести способ затащить эту женщину в постель.

Это все, чего он хотел: фантастический секс с очаровательной женщиной. Он не искал вечной любви — как ученый, он не верил во все вечное. Но он верил в базовую потребность человека — в секс. Мейсон пошел к ней — не мог не пойти, — но женщина остановила его едва заметным движением головы.

Мейсон вернулся за стойку, но украдкой следил за Калли. Почему он не пещерный человек? Он перебросил бы ее через плечо, унес, усадил бы на свой «дукати» (в его фантазиях это всегда была весна или лето) и умчал… в ближайшее место, где им не помешают.