Наша лучшая зима - [18]

Калли пожала Эммету руку.

— Очень приятно. Вы катаетесь на коньках?

— Да. Я их с малолетства сюда вожу.

— Ага, — подтвердил Эммет. — И уже тогда не мог за нами угнаться…

Калли рассмеялась. Мейсону захотелось прижать ее к себе и проверить, такие ли у нее холодные губы, как кажется.

Мейсон достал из кармана несколько купюр и отдал их мальчикам.

— Идите купите нам билеты. Встретимся на входе.

— Хочешь нас спровадить? Боишься, что мы опозорим тебя перед красивой леди? — подмигнул Эммет.

— Ты и так меня каждый день позоришь, — ответил Мейсон, зная, что сыновья не воспримут его слова всерьез. Он прилагал много усилий, чтобы они все время чувствовали, как он любит их и гордится ими. — Но вообще да, пойди найди кого‑нибудь другого, чтобы позлить.

Тиг закатил глаза, и Эммет снова рассмеялся. Быстро попрощавшись с Калли, они растворились в толпе.

Мейсон повернулся к Калли. Она держалась за бортик, и он накрыл ее руку своей.

— Я скоро приду. Ты будешь здесь?

— Хочешь, чтобы я тебя дождалась?

— Еще как, — ответил Мейсон.

— Разве ты не хочешь покататься со своими детьми?

— Даже если бы хотел, вряд ли им это понравится. К тому же они не шутили — мне действительно за ними не угнаться.

Мейсон снял перчатку и погладил щеку Калли, наслаждаясь ее прохладной свежестью. Он не мог устоять — ему нужен был поцелуй, только один. Он потянулся к ней, но Калли оттолкнулась и поехала вдоль бортика.

— Не боишься, что твои мальчики увидят?

— Как‑нибудь переживут.

Калли наморщила аристократический носик.

— Не люблю шокировать общественность.

— Тогда секс на моем мотоцикле прямо на обочине можно исключить из планов.

Калли холодно улыбнулась, но Мейсон уловил в ее глазах нечто вроде… Желания? Интереса? Любопытства?

— Что ты хочешь от меня, Мейсон?

Это был хороший вопрос, и он решил честно на него ответить:

— Секса. Радости. Общения. И снова секса.

— Я не ищу отношений, Мейсон. Мне это не нужно. Калли оттолкнулась от бортика и поехала спиной, все еще глядя на него.

Среди огней и смеха она казалась ему рождественским ангелом, спустившимся на землю ради него одного.

— Жду тебя на льду, Мейсон. Держу пари, тебе и за мной не угнаться!

— Посмотрим!

Калли сделала пируэт и завертелась. Она вращалась так быстро, что даже у Мейсона голова закружилась. А она даже не запыхалась.

— Даю тебе десять минут! Потом я найду кого‑нибудь еще, с кем можно покататься на коньках и флиртовать! — крикнула ему Калли.

Но он не мог сдвинуться с места — так залюбовался ею: смеющимися глазами, широкой улыбкой, ее движениями, в которых чувствовалась радость жизни.

Эта женщина завораживала его, он хотел быть с нею.

Но он уже попробовал в этой жизни и отношения, и моногамию, и брак. И не испытывал ни малейшего желания вступать на этот путь снова.

Калли развернулась и постучала пальцем по часам.

— Восемь минут. У тебя нет времени.

Мейсон поспешил ко входу. Он ни за что не хотел упустить самую очаровательную женщину на катке.

* * *

Ди‑Эй вышла на лед Лягушачьего пруда и почувствовала, что ее ноги разъезжаются. Она ухватилась за бортик, подняла голову и огляделась.

Найджел и Джули катались взявшись за руки, а Дарби ехала перед ними, щеголяя сложными фигурами. Леви и братья Локвуды — Бен и Эл — носились наперегонки. А где же Калли? Ди‑Эй увидела ее на другом конце катка, она разговаривала с каким‑то мужчиной, стоявшим по ту сторону ограждения. Ди‑Эй пригляделась. Это Кофейный Мачо? Молодец, Калли, так держать!

Ди‑Эй попыталась подъехать поближе: ей было очень любопытно, что там у них происходит, но ее ноги упорно ехали в противоположную сторону. Она снова повисла на бортике, растерянно озираясь. На деревьях сияли гирлянды разноцветных огней, призывно светилось кафе. Она натянула шапочку поглубже, спрятала нос в шарф и стала осторожно, держась за борт, двигаться в ту сторону. Она сбежала с работы, бросив недоделанный отчет. Вовсе не потому, что хотела покататься, а потому, что знала, что Мэтт будет здесь.

Она тосковала по нему до дрожи в коленях. Запах рождественского глинтвейна, витавший в воздухе, напомнил ей пряный одеколон Мэтта, и она живо представила себе его широкую грудь, его руки…

Она будто вызвала его заклинанием — Мэтт подлетел к ней по льду, чуть не врезался в нее, мастерски затормозил в последний момент и сразу легонько чмокнул ее в губы. Но Ди‑Эй вцепилась в лацканы его пальто, чтобы как можно дольше продлить этот поцелуй, пахнувший кофе и грехом…

Ноги у нее опять разъехались, и она упала, повалив Мэтта за собой. Она со всего размаху стукнулась спиной об лед. Из ее груди будто бы разом весь воздух выкачали.

— Ди‑Эй? Милая? Ты в порядке?

Она открыла рот, но не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни сказать хоть слово.

— Тебе больно? — Мэтт склонился над ней, стоя на коленях. — Попробуй сесть и сделать несколько глубоких вздохов.

Да, легко ему говорить!

Он обнял ее за талию и помог сесть.

— Давай, дыши, Дилан‑Энн. Вдох‑выдох, вдох‑выдох…

Ди‑Эй почувствовала, как воздух ворвался в ее легкие. Она протянула руку, и Мэтт помог ей подняться.

— Ты сразила меня наповал. На этот раз буквально, — сказал он, крепко обнимая ее за талию.