Наша Душа. Онтология психической реальности - [4]
Профессор лично наблюдал аненцефала (безмозглого) младенца с пороком развития. "Дышал он самостоятельно, сон чередовал с бодрствованием, мог сосать соску, при болевом раздражении у него была мимика неудовольствия и благодушное выражение лица в комфортных условиях."
Отметим про себя благодушное выражение чувств (в отсутствии мозга) и послушаем дальше.
Во время Великой Отечественной войны доктор Блинков "видел в нейрохирургических госпиталях раненых с большими потерями мозговой ткани, которые благодаря умелому лечению, а еще больше благодаря огромной воле к выздоровлению, путем целенаправленной тренировки достигали изумительных результатов".
Обратим внимание на то, что воля к выздоровлению и умственная тренировка самих раненых, по свидетельству профессора, оказывались более значимыми, чем умелое лечение. Благодаря работе ума и воли (то есть силами души), психические функции успешно восстанавливались (точнее сказать, успешно реализовывали себя) на остатках мозгового вещества, вопреки "теории локализации".
Кстати, по мнению профессора С. М. Блинкова, "на эту теорию надо смотреть как на нечто преходящее во времени". Ведь "иногда — говорит он — дефект, наступивший в результате поражения даже значительной части мозга, компенсируется настолько, что это может выясниться только путем изощренного нейропсихического анализа".
В описываемом феномене нет ничего удивительного, если учесть неделимость нематериальной души. Когда сознание цельно (что бывает не всегда), тогда в случае потери мозгового вещества, количество оставшихся нейронов не влияет на состояние личности. А если сама личность убывает (нравственно и умственно деградирует), то морфологические изменения (дистрофия мозга) происходят обязательно. Но вернемся пока к восстановлению функций.
Вот что говорит по этому поводу уважаемый профессор: "Почти во всех отделах головного мозга, за исключением его ствола, одни и те же функции (особенно высшие, специфически человеческие) могут осуществляться различными содружествами центров и путей. При гибели одних содружеств происходит перестройка, и потерянная функция (например, понимание звуковой речи) восстанавливается — обычно через 3–4 месяца."
Что содружества живых клеток перестраиваются — это понятно и всем очевидно. Для констатации этого факта не требуется классный специалист. Другое дело — объяснить, почему, за счет каких сил происходит эта перестройка, т. е. заживление ран и некоторое возрождение клеточной массы? И тем более важно знать, как сохраняется сознание человека, когда мозг, считающийся генератором мысли, урезан почти наполовину, и вещество его уже не восстанавливается? За счет чего человек мыслит, если бывших "центров мышления" нет, а новые"центры" возникают в процессе умственной тренировки по сознательной воле исцеляющейся личности? Ученый-материалист на это отвечает так: "В мозгу много неиспользованных резервов. Чем больше мозг тренируется, работает мысль, чем больше очагов нервной деятельности, тем богаче и "умнее" становятся нейроны, тем больше возникает функциональных и анатомических связей между центрами".
Комментарии, как говорится, излишни. Анатомические связи возникают, когда нейроны "умнеют". А "умнеют" они от действия мысли. Остается узнать, откуда берется мысль?
Когда отрицается присутствие духа, тогда неизбежно приходится прибегать к мифологии и абстракциям. Тогда вместо душевной силы все объясняется некими "скрытыми резервами" организма. И наш уважаемый профессор, к сожалению, грешит тем же.
Если мы ссылаемся на некие "резервы", то должны указать их материю. А то получается: "резервы" неизвестно чего. Может быть, это резервы энергии? Тогда спросим: какая это энергия, и где ее источник?
Если речь идет о душе и посылаемой свыше благодатной жизненной силе, все становится на место. А если нет — "резервы" повисают в воздухе.
Ведь если, по мнению Гельмгольца, "организм черпает энергию извне и в нем ничего нет, кроме превращений различных видов энергии", то тогда мы должны допустить и возможность произвольного омоложения тела за счет потребления известных видов энергии от внешних источников. Тогда пищевые калории, тепло, свет, и еще что-нибудь вроде пресловутого "биополя" вполне могли бы если не обессмертить нас, то хотя бы значительно продлить наше активное долголетие. Однако, практика жизни такой возможности не подтверждает.
Наоборот, как только начинает убывать потенциал внутренней энергии, отпущенной каждой душе на срок совместной с телом временной жизни, так сразу запускается ничем не сдерживаемый процесс старения организма. Остановить его не могут уже никакие "энергетические" вливания. Ни биостимуляторы, ни "купание в парном молоке", ни трансплантация органов от убиенных детей.
Никому не дано продлить свой земной век даже ценою жертвы миллионов других жизней. Никто из смертных не может стяжать извне благодатную (Богом данную) жизненную силу. Ее невозможно также передать другим. И в этом смысле надежды духовно непросвещенных людей на помощь т. н. "экстрасенсов", якобы способных передавать "свою биоэнергию", представляются весьма опасным заблуждением. Лечение "биополем", как, впрочем, и "биовампиризм", есть не что иное, как демонические иллюзии.
Это уже третье издание хорошо известной в православных читательских кругах книги Георгия Михайлова, обращённой к молодёжной аудитории, к будущим воинам и ко всем, кто хотел бы стать настоящим мужчиной.Вопрос о сути мужества был некогда поставлен древним мудрецом Сократом, но его ученикам задачу разрешить не удалось. Отдельных проявлений мужества не перечесть. Однако в целом эту добродетель можно объяснить лишь глубоко уразумев её духовную основу.В книге содержится интереснейший нравственно-психологический материал, примеры исторические, воспитательные.
Это второе, дополненное, издание известной исторической трилогии Георгия Михайлова о славе и падении тысячелетних империй, Рима первого (древнего) и второго (Византии), в пору зарождения и становления Великой Российской Державы, менуемой Третьим Римом.Образ будущей Руси является в начале книги из глубин «доисторических». Затем, на фоне нравственных закатов Запада, восходит «Русская Заря», занимается день Православного Царства, над которым пробегают злые тучи татарского ига, многочисленных войн, Московской смуты с её самозванцами.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.