Наш завод - [2]
— Подумай! — ответил дедушка.
Ваня хотел ещё что-то спросить, но тут вдруг загудел гудок, такой громкий, что все услышали его, хотя в окна уже были вставлены вторые рамы.
И все заспешили, пошли в прихожую, оделись, попрощались и ушли. И дома остались только Ваня да бабушка.
Сразу стало тихо-тихо. Только звенели в кухне чашки, блюдца, ложечки. Это бабушка мыла посуду.
Ваня погасил в столовой свет и увидел, что небо за окнами уже сильно посветлело. Ветер гнал по небу серые осенние тучи.
— Помощник, а помощник! — позвала из кухни бабушка. — Иди посуду вытирать!
— Сейчас, сейчас! — ответил Ваня. — Я только посмотрю, как наши пойдут по мосту.
Соколовы жили на четвёртом этаже в большом новом доме. Ваня подошёл к окну и увидел далеко-далеко завод, большой, как город. Вокруг него ещё горели фонари и освещали густые облака дыма и пара.
А поближе к дому Ваня увидел железнодорожные пути. Они легли широко, будто река, и, как над рекой, стоял над путями высокий мост. И на мосту, как всегда в это время, увидел Ваня великое множество рабочих. Они шагали, всё шагали, и сосчитать их, как Ване казалось, не было никакой возможности.
Некоторых Ваня узнавал.
Вот шагает у самых перил отец Пети Захарова — Ваниного товарища. Его легко узнать — ему всегда жарко. Даже сегодня, в прохладный осенний день, он держит кепку в кулаке и вытирает лоб платком.
А вон идёт в синем пальто лучший друг Ваниного отца — Леонид Васильевич Домашов. Они вместе сражались на войне. А теперь опять вместе работают на заводе.
Вон идут Поляковы. Они тоже целым семейством работают на заводе, только у них дед маленького роста и совсем седой. Всякий поверит, что он дед. А Ваниному деду чужие удивляются. Спрашивают: «Неужели вы уже дедушка?»
И вот наконец показываются наши, Соколовы.
Ваня вскрикивает:
— Бабушка! Наши идут!
— Не могу отойти от плиты! — отвечает бабушка. — Молоко закипает. Попрощайся с ними за меня.
Ваня машет изо всех сил рукой, за себя и за бабушку. И вот на середине моста все Соколовы останавливаются, поворачиваются лицом к дому и машут приветственно в ответ Ване. Они его не видят за двойными рамами, за блестящими стёклами, но знают, что он их видит. И, попрощавшись с младшим Соколовым, Соколовы-старшие вновь пускаются в путь, к себе на завод.
Ваня глядит им вслед и радуется. Ему нравится, что отец его и дед — оба очень высокие, наверное самые высокие в толпе, шагающей по мосту.
Вот мама, папа и дедушка спускаются с моста и исчезают. Ваня, вздохнув, идёт к бабушке в кухню.
Посуда уже вымыта. Она стоит на столе, ждёт Ваню. Ваня берёт кухонное полотенце и, глядя в окно, принимается вытирать посуду.
Стало совсем уже светло.
В окно кухни Ваня видит настоящую реку. Она еще не спряталась подо льдом, блестит, чёрная, как чернила, в покрытых снегом берегах. И мост, который висит над этой рекой, — другой, не для пешеходов, а для поездов. Этот длинный-длинный мост редко когда отдыхает. Вон товарный паровоз-силач тянет тяжёлые товарные вагоны. Вон мчится ему навстречу скорый поезд, и паровоз весело кричит на всём лету, будто хочет, чтобы все полюбовались, какой он молодец.
И не успел Ваня перетереть посуду, как увидел на мосту четыре новеньких, сияющих свежей краской паровоза, сцепленных вместе.
— Смотри, бабушка! — сказал Ваня. — Это наши паровозы?
Ваня знал и сам, что это за паровозы. Он спросил бабушку об этом, просто чтобы поговорить о заводе лишний раз.
Бабушка вытерла руки полотенцем, подошла к внуку и взглянула в окно.
— А то чьи же? — сказала она. — Конечно, наши паровозы. Вон как они блестят! Новенькие, молоденькие, только сегодня на свет родились.
— Куда же они бегут?
— Бегут своим ходом, к заказчику в дальние края. Небось, ждут их там не дождутся.
Пока шёл этот разговор, паровозы успели перебежать через мост и скрылись за ёлками, которые росли по ту сторону реки, вдоль железной дороги. А навстречу новеньким паровозам выбежал из-за ёлок другой. У этого одни только колёса были покрашены в красный цвет. А сам он не был ещё покрашен и казался издали некрытым ржавчиной. И когда паровоз выбежал на мост, то можно было разглядеть, что на нём написаны мелом какие-то буквы и цифры. Но этот не готовый ещё паровоз бежал и гудел, как настоящий: и дым валил из его трубы и пар выбивался из-под колёс.
— Бабушка, а это обкатка? — спросил Ваня.
— Обкатка, — ответила бабушка. — Проверяют паровоз на бегу, обкатывают. Приглядываются к нему, прислушиваются, как стучит, как гудит, как пар пускает, хорошо ли работает.
— А потом?
— А потом на заводе остудят его, покрасят, смажут, да и на выпуск.
— К заказчику?
— К заказчику.
— А кто заказчики?
— «Кто, кто»! Все советские железные дороги. Везде наши паровозы нужны, на каждой станции требуются.
Бабушка стала собирать посуду.
— Бабушка, а дальше? — спросил Ваня.
— Что дальше?
— Дальше рассказывай про паровозы и завод.
Бабушка засмеялась:
— Каждый день рассказываю про завод и паровозы, а тебе всё мало?
— Мало! Бабушка, рассказывай ещё!
Но бабушка взглянула на часы и отказалась рассказывать.
— Идём в магазин, — сказала она. — А потом я тебя провожу в детский сад.
— А по дороге поговорим?
