Наш Витя – фрайер. Хождение за три моря и две жены - [14]

Шрифт
Интервал

Тяжёлый серебряный подсвечник-менора, большие мягкие кресла, шкафы, полные книг с золотым тиснением… Неоправданная торжественность обстановки уравновешивалась тем, что беседовали на «ты», в иврите нет вежливой формы.

— Скучаешь по профессии? — спросил Витя, увидев на столике антикварный том Гражданского кодекса Наполеона на французском.

— Скучаю? — удивился хозяин. — Некогда скучать. Работаю. На стройке у меня всё в порядке. Дострою дом, заселятся миллионеры — американцы, деньги пойдут.

— Я не о том. Тебе нравилось быть адвокатом?

— Да. Тоже хороший заработок. Но не такой верный.

— Я вот о чём… Что — для души?

— Кроме денег? Кроме удачи? — Зеев провёл рукой по полке с Танахом, Мидрашами и прочими священными книгами иудеев. — Это. Меня часто принимает рав из Бней-Брака, мудрейший Блой.

— Что говорит рав, где у человека душа?

— Нефеш, как у всего живого, в крови. Поэтому резник сливает кровь курицы и кровь барана… Нельзя быть душеедами. Поэтому еврей всегда — от еврейки, кровь у плода ведь материнская.

«Да, да, кровь… Потому душа всюду, в каждой частице моего тела, пока я жив. И потому рука хочет кларнета и не хочет дужки тяжёлого ведра… Эти счастливцы не делят: одно для души, другое для жизни».

Когда Витя после очередной беседы выходил из коттеджа, в холле он видел обычно Батью, стоящую перед двумя открытыми холодильниками.

— Чего я хочу? — мечтательно вопрошала она, осматривая содержимое. — Ну, чего я хочу? — И с печалью: — Я ничего не хочу. И что нынче варить на обед? А? И в шаббат — что?


В друзья Зееву Витя не набивался. Ну, беседовали изредка «о том о сём». Ну, помогал дважды хозяину на выставке-продаже выбирать картины для будущей квартиры (в строящемся доходном доме хозяин отводил своей семье весь третий этаж). Ну, кроил и шил маркизы для полукруглого эркера к новоселью (бесплатно, за пять минут, на глазах изумлённой Батьи, такого она не видела ни до, ни после).

Конечно, уйдя со стройки, Витя собирался к Зееву зайти, проститься. Но опережающего визита не ждал.

…Он провалился в какую-то тьму после очередной трудовой ночи, впервые разрешив себе спать до вечера. С ведрами кончено! Но белая полоска сна и в тот раз была неширокой. Уже в полдень его разбудила Саша:

— Зеев требует.

— Не поеду.

— Да он сам прибыл… Ждёт.

Зеев сидел в их маленьком салоне, огромный, на узком потёртом диванчике…

Но явные странности пошли позже. В кабинете с тяжёлыми креслами, куда Зеев привёз его, вынув из кровати, и где Батья поила их, как обычно, кофе «афух», кофе «наоборот», где в чашке горячее молоко наливалось не сверху, а на дно.

— Я давно хотел сказать тебе: лопата — не твоё дело. Ты и Юсуп — у Него (палец указывал на небо) для разного, — Зеев сразу приступил к главному. — Тебе не надо работать на стройке.

— Что должен делать я, чтобы кормиться?

— Тебе лучше знать. А я знаю о себе: есть у меня от Того, чьего имени не называют, знак — помочь тебе.

— Как?

— Как умею — деньгами. Сколько тебе нужно, чтобы не спешить, не мучить себя, выбрать дело по душе на новом месте?

Витенька хохотал. Он смеялся в голос.

— Миллион шкалим! Два! Три!

Лицо Зеева приняло детское обиженное выражение.

— Я дам тебе, чтобы купил квартиру.

— Зачем тебе это нужно?

— Я же сказал — благодеяние от Него. За то, что я дам тебе взаймы, мне простятся многие грехи. И расписки с тебя не возьму. Я знаю, вернёшь. Если не сам — дети твои вернут моим детям. Видишь, как Он устроил: для тебя добро, а для меня ни одной потерянной агоры…

— И что будет?

— Объяснить человеку, не читавшему Торы, не просто. Господь, переполненный благодатью, создал души, чтобы в них излиться. Когда душа наполняется духовным светом дополна, возникает ощущение: нельзя только брать и брать всю жизнь. Стыдно. Есть «хлеб стыда» тяжело, понимаешь — надо отдавать избыток кому-то. Бог даёт и дальше, и если отринуть, впадёшь во тьму. Чтобы остаться с Ним и не нарушить Его замысла, мне надо создать сосуд, который я должен наполнить. Передать, чтобы не разомкнуть цепь, по которой идет Божественная энергия.

— Энергия — это деньги?

— Бывает по-разному В моём случае, пожалуй, да. Деньги дали покой и счастье моей семье. Дети… Ты видел, какие прекрасные у меня сыновья? Посетив меня в Пурим, мой рав намекнул, что неплохо бы с кем-то поделиться… Пора. И я решил — передам тебе деньги… На время. Тогда мои деньги будут живыми, и жизнь в моем доме благостна. Понял?

«Кто их поймёт, этих евреев, — подумал Витя так, будто не принадлежал к этому богоизбранному племени. Мне казалось, — куёт мужик деньги, и всё тебе. А у него вокруг шекеля целая философия. Кстати, почему Господь, щедрый к Зееву, не пошлёт прямо мне? Лично? А ведь посылает… Через этого иудея. Кажется, Зеев серьёзно…».

…Так… Сорок три тысячи у них с Манечкой на счету. Пятьдесят — положенная машканта, он уже примеривался. Значит… Нет! Это — не с ходу. Надо сесть с Манечкой, посчитать, прикинуть пристойный — не унизительный — завтрашний уровень жизни, на который они могут рассчитывать. Так он Зееву и сказал. И добавил с вызовом:

— Как только в кармане у меня блоха заведётся, Манечка перестанет нянчить твоих детей.


Еще от автора Инна Яковлевна Кошелева
Пламя судьбы

Роман о любви крепостной крестьянки Прасковьи Ковалевой и графа Николая Петровича Шереметева.


Рекомендуем почитать
Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


О горах да около

Побывав в горах однажды, вы или безнадёжно заболеете ими, или навсегда останетесь к ним равнодушны. После первого знакомства с ними у автора появились симптомы горного синдрома, которые быстро развились и надолго закрепились. В итоге эмоции, пережитые в горах Испании, Греции, Швеции, России, и мысли, возникшие после походов, легли на бумагу, а чуть позже стали частью этого сборника очерков.


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


«Годзилла»

Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.


Меланхолия одного молодого человека

Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…


Красное внутри

Футуристические рассказы. «Безголосые» — оцифровка сознания. «Showmylife» — симулятор жизни. «Рубашка» — будущее одежды. «Красное внутри» — половой каннибализм. «Кабульский отель» — трехдневное путешествие непутевого фотографа в Кабул.