Наш старый добрый двор - [19]
Все вокруг тонуло в темноте. Неясные очертания домов неожиданно обрывались, разрезанные черными ущельями переулков. Изредка проезжала машина с синими щелками фар да торопливо стучали шаги нечастых прохожих. Дважды проехал на мотоцикле комендантский патруль. Увидев юнармейцев с винтовками, сидящий в коляске сержант помахал рукой:
— Эй, старшой! Как соблюдается светомаскировка?
— Порядочек! — Ива постарался это слово произнести солидным баском. И как будто получилось.
Мотоцикл с треском умчался, и улица снова опустела.
— Давайте, ребята, разговаривать, — все предлагал третий юнармеец, из новеньких.
— Ну давай.
— Нам винтовки придется в штаб относить? — тут же спросил он.
— Нет. Разрешено утром сдать.
— Мы по домам по очереди будем расходиться?
— Как это по очереди? — удивился Ива. — Нам на Подгорную, а ты себе пойдешь.
— Комендантский час бы не пропустить.
— Не пропустим, у Минасика часы есть…
Нудный попался новичок. На что уж Минасик терпеливый, но и тот не выдержал:
— Ты чего, боишься, что ли?
— Сам ты боишься! — буркнул новичок, и разговор на этом закончился.
Ветер продолжал бесчинствовать. Он с посвистом врывался в темные провалы подворотен, раскачивал уныло поскрипывающие фонари. Казалось, что фонари жалуются на свою беспросветную судьбу — вот, мол, висим себе без толку, ветру на забаву, не разрешают нам гореть, запрещен теперь яркий, веселый свет.
Серые фасады домов с темными прямоугольниками окон были точно нарисованы, не верилось, что за плотными шторами горят лампы, ходят и разговаривают люди, пьют чай с финиками или без них.
Склонившись к самому столу, пишет новую книгу профессор. Рядом стоят микроскоп и штативы с пробирками, стакан с остывшим кофе. В высокой банке на лесенке из лучинок дремлет древесная лягушка. Она не предсказывает больше дождь, потому что на дворе зима и дождь вперемешку с мокрой снежной крупой будет сыпать ежедневно без всякого предсказания…
— Скорей бы уж по домам, — новичок юнармеец поднял воротник пальто, — все равно никто ничего не нарушает.
И только Ива собрался сказать ему соответствующие слова о бдительности и воинской стойкости, как сквозь шум ветра донесся до них крик:
— Отдай, ну отдай!..
Голос, похоже, Ромкин. Но что ему делать в этот час на улице и почему он кричит таким противным голосом?
— Вперед! — скомандовал Ива, и патруль, придерживая винтовки, побежал по Подгорной.
Шагах в десяти от подъезда их дома маячило несколько фигур. Ива включил фонарик. В его расплывчатом луче мелькнуло перепуганное Ромкино лицо с нарисованными усиками. Он опять захныкал:
— Отдай, Люлик, отдай, ну! Это не мой, клянусь мамой, это ее, я отвечать буду!..
Люлька! Ива повел лучом фонарика. Ну да, он! И все его прихвостни в таких же, как и у их главаря, восьмиклинных кепочках с пуговкой посредине. А рядом, прижавшись спиной к стене дома, стояла Рэма.
— Туши свет! — рявкнул Люлька. — Если жить хочешь! Ну!
В руках у Люльки был аккордеон. Перламутровый, с белыми клавишами, с золотой надписью «Рондо», он выглядел еще красивее в синем луче Ивиного фонарика.
— Туши! И только слово про меня скажете, зарэжем!
Ива сразу же вспомнил Ромкины рассказы о Люликином финском ноже, его размерах и о том, что он всегда у Люлика в галифе на резинке.
Минасик, видимо, тоже вспомнил. Третьему юнармейцу вспоминать было нечего, так как он Ромкиных рассказов не слышал. При слове «зарэжем» он тут же отступил в темноту и беззвучно исчез, словно его здесь никогда и не было.
И тогда Ива, скинув с плеча винтовку, взял ее наперевес.
— Руки вверх! — сказал он сдавленным голосом.
В луче фонарика тускло блеснул стеклянный глаз. Несколько лет назад отец Люльки, шофер горного лесхоза, напившись пьяным, разбил лесовоз, свалившись с кручи. В кабине был Люлька. С тех пор он без одного глаза и очень гордится этим.
— Слушай, пацан, — стеклянный Люлькин глаз зловеще мерцал в луче фонарика, — твоя железка не стреляет, это мы знаем. Потому туши свой фонарь, беги и молчи. Последний раз говорю. Ну! — И он выругался.
Странное дело — Ива видел только стеклянный глаз и прижавшуюся к стене Рэму. И еще кончик штыка своей винтовки. Ничего больше не было: ни хнычущего Ромки, ни Люлькиных дружков.
Стояла у стенки девочка; она побывала там, где идет война, слышала, как рвутся гранаты, как цокают по стенам пули и победно кричат «ура» идущие в атаку моряки-десантники — люди, которые ничего на свете не боятся.
Рэма одна, совсем одна — Ромка не в счет; какой-то одноглазый Люлька отнимает у нее аккордеон, а ему, Иве, предлагает убежать. И помалкивать.
Что, если послушаться и убежать? Как это сделал уже один из патрулей. Юркнуть в подворотню, и все дела…
Черта с два! Подумаешь — финка на резинке!
Ива еще крепче сжал цевье винтовки. Никуда он не побежит.
— Винтовка не стреляет! — громко, на всю Подгорную крикнул Ива. — Да, не стреляет, ну и что? Зато штык у нее настоящий!
Он шагнул вперед. Штык почти уперся в Люлькину грудь.
— Э! Э! — Тот отступил к стене дома, закрылся аккордеоном. — Убери сейчас же, последний раз предупреждаю!
Два его адъютанта стали незаметно подбираться к Иве сбоку.
— Стой! — тоненько выкрикнул Минасик. Он сделал шаг вперед и четко выполнил команду «На руку!».
Приключенческая повесть об экспедиции в Заволжские горы по следам автора старинной рукописи Энрике Мартинес Гомеса.
Захватывающие и пронзительные романтические повести о выдуманных приключениях послевоенных школьников. Книга входит во все списки рекомендованной литературы.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.