Наш старый добрый двор - [20]
Следующей командой должна была быть: «Штыком коли!» Очень серьезная команда, когда перед тобой не плетенный из прутьев щит, а Люлькины прихвостни.
— Стой! Заколю! Клянусь мамой, заколю! — Минасик наугад ткнул штыком в темноту.
Адъютанты попятились — уж очень воинственно орудовал своей винтовкой этот толстый пацан, того и гляди пырнет.
— Слушай! — Люлькин голос уже не был глухим, Люлькин голос шелестел и присвистывал, как лезвие финки, которую точат о камень. — Уходите!
— Отдай аккордеон!
— Счас зарэжу!
— Беги! — отчаянно крикнул Ромка. — У него же финка!
Штык уперся в Люлькину грудь чуть повыше аккордеона. Ива вдруг почувствовал, какая это податливая и непрочная преграда — стоит нажать посильней, и Люлька, охнув, сползет вниз по стене, цепляясь руками за ствол винтовки. Впервые за эти минуты Иве стало страшно.
А Люлька тем временем сунул аккордеон одному из своих дружков и, не спуская с Ивы глаз, полез в карман за финкой.
— Счас зарэжу!..
И кто знает, чем бы кончилось все на темной и безлюдной Подгорной улице, если б не вынырнула из темноты чья-то рослая фигура.
— Вай, вай! — крикнул, схватившись за голову, Люлькин дружок, тот, что держал аккордеон.
Он не упал, а как-то осел на тротуар, уронив аккордеон себе под ноги.
— А ну подними, ты, одноглазый!
Ива сразу же узнал Каноныкина. Ну конечно, это он!
— Подыми, говорю! Это видел?
В луче фонарика матово поблескивал короткий пистолетный ствол.
— Пришью как собаку, гад!
Второй Люлькин дружок бросился бежать, а тот, которого Каноныкин сбил с ног, быстро на четвереньках пополз по тротуару и исчез в темноте.
— Подыми!
— Счас, ну! — огрызнулся Люлька и, нагнувшись, поднял аккордеон.
— Пацанов грабишь, шпана? Чего ж ты меня не ограбил, смотри, на мне какой халатик. И тельняшка совсем новая. — Он стукнул Люльку рукояткой пистолета.
— Не надо! — крикнул Рэма, закрывая лицо ладонями.
— Надо, — уже спокойней сказал Каноныкин. — Не бить — стрелять таких шакалов надо без суда. Отдай, говорю, баян, скажи барышне: «Извиняюсь».
Люлька протянул Рэме аккордеон. Его стеклянный глаз не мерцал больше в луче фонарика.
— А где «извиняюсь»?
— Извиняюсь, — пробормотал Люлька.
— Громче!
— Извиняюсь, да!
— И запомни: эти пацаны — мои кореши. Тронешь их — найду и прикончу. Меня дальше фронта все равно не ушлют, сам понимаешь. А тебе червей до времени кормить придется. Уразумел?
— Угу…
— Ну и порядок. — Каноныкин спрятал пистолет в карман халата. — Я с тобой еще побеседую по душам, салага. Рули отсюдова, пока я добрый!
Люлька, отпихнув Ивину винтовку, пошел вниз по Подгорной. Уже издалека, откуда-то от угла Арочной, донеслись приглушенные торопливые фразы:
— Что я мог сделать, Люлик, у него же машинка была… Он как дал мне по башке…
— Я тоже ни при чем, Люлик, пацан тот, толстый, штыком кололся, как психованный…
Видно, провинившиеся адъютанты пытались оправдаться перед своим грозным начальством…
— От лица службы объявляю вам благодарность, — сказал Каноныкин. Это относилось, конечно, только к Иве и к Минасику; Ромка опять был не в счет. — Я все видел, здорово действовали, по-нашему, по-черноморски, до последнего. Но об этом — ша! Лялякать не надо, зачем лишние разговоры, лишняя паника среди мирного населения? Наперед же вечерами ходите скопом и по возможности без ценных предметов. Не всегда я вам вовремя подвернусь, точно?
— Точно!..
— А пистолет можно посмотреть? — спросил Минасик.
Каноныкин усмехнулся, вынул из кармана пистолет, подбросил его на ладони.
— «Вальтер», — сказал он. — Офицерский. Калибр девять миллиметров. Трофейная штучка, на память о жестоком бое.
Все по очереди подержали в руках тяжелый скользкий «вальтер».
— Иф! — Ромка шмыгнул носом. — Был бы у меня такой, я б Люлика заставил стеклянный глаз скушать…
— Ладно, — сказал Каноныкин, пряча пистолет, — валите домой.
Вынырнув из-за угла, мимо прошла странная машина с закрытым кузовом. Ива никогда не видел такую. Синие щелки фар близоруко всматривались в неровности мостовой. Машина шла медленно, словно боялась споткнуться.
— Забавная какая, правда? — сказал Ива.
— Точно, — согласился Каноныкин, провожая машину тревожным взглядом. — Для кого забавная, а для кого вредная. Пеленгатор это, эфир щупает…
Разговоры за партией в шахматы
Изредка, возвращаясь с вечернего обхода, Ордынский кивал Иве:
— Пойдем, телефонный мальчик, поговорим о жизни быстротекущей.
Он никогда не предлагал это ни Минасику, ни другим юнармейцам, только Иве.
— Э! Потому что Ивка подлизываться умеет.
Минасик тут же возражал Ромке:
— Не, он не подлизывается, что ты!
— Ты сам подлизываешься!
— К кому я подлизываюсь?! — вскипал Минасик.
— К папе-маме своему! Хо-хо-хо! К Ивке тоже, и учителям тоже. К Рэме, что, скажешь, не подлизываешься? Когда на нее смотришь, у тебя глаза как у барашка становятся, мэ-э-э! Чихать она на твои глаза хотела.
— Ты!.. Ты!..
— Шарты-барты! Не лопни, пожалуйста, а то мадам Флигель подумает: немцы бомбу бросили. И умрет со страху, а ты отвечать будешь…
Но сколько ни доказывал Ромка, что Ива обыкновенный подлиза, дело, конечно, обстояло иначе. Просто нравился он Ордынскому, и все. А вот почему нравился, об этом никто не знал — главврач не любил объяснять свои поступки.
Приключенческая повесть об экспедиции в Заволжские горы по следам автора старинной рукописи Энрике Мартинес Гомеса.
Захватывающие и пронзительные романтические повести о выдуманных приключениях послевоенных школьников. Книга входит во все списки рекомендованной литературы.
Это документальное повествование о строительстве железной дороги Белорецк — Карламан, о человеке труда. У лучших людей трассы, утверждает автор, мужество сплавлено с добротой, любовь к труду с бережным отношением к природе. Писатель не сглаживает трудности, которые приходилось преодолевать строителям, открыто ставит на обсуждение актуальные вопросы планирования, управления производством в их единстве с нравственным микроклиматом в коллективе, заостряет внимание на положительном опыте в идейно-воспитательной работе.
Действие повести происходит на одном из Курильских островов. Герои повести — работники цунами-станции, рыборазводного завода, маяка.
«… Это было удивительно. Маленькая девочка лежала в кроватке, морщила бессмысленно нос, беспорядочно двигала руками и ногами, даже плакать как следует еще не умела, а в мире уже произошли такие изменения. Увеличилось население земного шара, моя жена Ольга стала тетей Олей, я – дядей, моя мама, Валентина Михайловна, – бабушкой, а бабушка Наташа – прабабушкой. Это было в самом деле похоже на присвоение каждому из нас очередного человеческого звания.Виновница всей перестановки моя сестра Рита, ставшая мамой Ритой, снисходительно слушала наши разговоры и то и дело скрывалась в соседней комнате, чтобы посмотреть на дочь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕШадринский гусьНеобыкновенное возвышение Саввы СобакинаПсиноголовый ХристофорКаверзаБольшой конфузМедвежья историяРассказы о Суворове:Высочайшая наградаВ крепости НейшлотеНаказанный щегольСибирские помпадуры:Его превосходительство тобольский губернаторНеобыкновенные иркутские истории«Батюшка Денис»О сибирском помещике и крепостной любвиО борзой и крепостном мальчуганеО том, как одна княгиня держала в клетке парикмахера, и о свободе человеческой личностиРассказ о первом русском золотоискателе.
Роман о тех, кто в погоне за «длинным» рублем хищнически истребляет ценных и редких зверей и о тех, кто, рискуя своей жизнью, встает на охрану природы, животного мира.
Традиционный сборник остросюжетных повестей советских писателей рассказывает о торжестве добра, справедливости, мужества, о преданности своей Родине, о чести, благородстве, о том, что зло, предательство, корысть неминуемо наказуемы.
Между следователем Станиславом Тихоновым и рецидивистом Лехой Дедушкиным давняя и непримиримая борьба, и это не просто борьба опытного криминалиста с дерзким и даровитым преступником, это столкновение двух взаимоисключающих мировоззрений.
Роман А. и Г. Вайнеров рассказывает читателю о том, как рождались такие уникальные инструменты, как скрипки и виолончели, созданные руками величайших мастеров прошлого.Вторая линия романа посвящена судьбе одного из этих бесценных творений человеческого гения. Обворована квартира виднейшего музыканта нашей страны. В числе похищенных вещей и уникальная скрипка «Страдивари».Работники МУРа заняты розыском вора и самого инструмента. Перед читателем проходит целая галерея людей, с которыми пришлось встречаться героям романа, пока им не удалось разоблачить преступника и найти инструмент.