Наш Современник, 2009 № 01 - [87]

Роза молча собрала его одежду, вынесла пакет с казачьей формой, подала гармонь. Приподнявшись на цыпочках, поцеловала в щеку:

- И ты меня прости… Всегда буду любить тебя!

Андрей ушел, а Роза вернулась в дом, упала на кровать и разрыдалась. Почему-то сразу вспомнилась вся жизнь: и до замужества, и после. Почему-то так получалось, что ее всегда все бросали. Одноклассники, потом лейтенант-десантник, приезжавший в отпуск… Она бы могла вспомнить еще нескольких мужчин, с которыми рассталась не по своей воле, любила их до последнего дня. И Андрей оказался ничем не лучше их. Эта мысль-прозрение заставила Розу успокоиться. Она поднялась с кровати, умылась и вновь легла, но теперь с другим настроением. "На нем белый свет не сошелся клином!" - холодно подумала она и вновь разревелась.

Бунтов же, прощаясь, был готов разрыдаться от ее неженского спокойствия. Не найдя сил, чтобы хоть что-то сказать, он подхватил вещи и нырнул под притолоку, как ошпаренный выскочил на улицу. Не помня себя, дошел до дому, а Валентина по-прежнему дожидалась на крыльце. Увидев мужа, самодовольно улыбнулась:

- Молодец, быстро вернулся!

Она похвалила, а он в этот момент был готов задушить ее. Когда прошли в дом, Валентина приняла вещи и сказала:

- А теперь в баню иди и отмывайся. Грехов на тебе много накопилось! На следующий день Валентина отобрала у Бунтова чековую книжку,

расспросила, сколько денег они с Коляней да Артемом потратили и на что, и жизнь у Бунтова потекла так же, как и текла все лето, с той лишь разницей, что спать теперь он перебрался в дом. Правда, укладывался на диване отдельно от Валентины.

Роза только в первые минуты после бегства Бунтова внешне спокойно восприняла его предательство, потому что хорошо видела со стороны, как он мучается, находясь меж двух огней. Но когда он оставил ее, даже не поговорив напоследок по-настоящему, все равно сделалось обидно до невозможности. Она не заметила, как высохли слезы, а сердце загорелось решительностью. И, находясь в разобранном состоянии, когда хотелось кричать от

отчаяния, она вдруг вспомнила о Темнове и удивилась, почему относилась к нему насмешливо, можно сказать по-хамски, словно к наивному подростку. А ведь Алексей не достоин такого отношения. Он - совсем другой.

Чтобы не остудить собственный порыв, Роза сразу начала одеваться, собравшись в Перловку, потому что внутренне уже была готова к этому. Никто и ничто не могло остановить ее в эти минуты, даже наступившая ночь. Роза не помнила, как, разгоряченная, выскочила на крыльцо, накинула на дверь замок, запахнула плащ, поправила платок. Сперва шла тропинкой мимо палисадников, а потом, споткнувшись, осмелела и вышла на асфальт, укоряя себя за излишнюю осторожность. Почему она должна от кого-то скрываться? Она и мимо дома Бунтова проплыла так же гордо и пожалела, взглянув на празднично светившиеся окна в его доме, что он не видит ее в этот момент. Все-таки волнуясь и переживая, Устинова не заметила, как миновала слободу и оказалась на шоссе. Отсюда до Перловки было четыре километра, но что они ей?! За мыслями она не заметила, как, изредка прячась в кювете от встречных и догонявших машин, добралась до Перловки, и только здесь вдруг почувствовала, как заколотилось сердце. Перейдя по мосту Алешню, говорливую в этом месте, Роза вскоре оказалась перед трехэтажкой, разукрашенной светившимися окнами. Окно Темнова на втором этаже она сразу узнала, потому что еще с прошлого года запомнила его квартиру, когда три недели подменяла перловскую почтальонку, гулявшую в отпуске. Розе казалось, что легко и смело постучится в дверь к Темнову, но чем дольше жалась на лавке у подъезда, тем острее понимала, что желанная встреча все удаляется и удаляется, и вскоре наступил такой момент, когда она уж знала: если сейчас, в эту секунду не поднимется на второй этаж, то уже не поднимется никогда.

Чем дольше она томилась у чужого подъезда, тем больший стыд ее охватывал, тем острее понимала девчоночью глупость своего поступка. Она почти не помнила, как оказалась на шоссе, как немного успокоилась сама, и сердце успокоилось, только чувствовала, как горят от пережитого волнения щеки. Поэтому, когда ощутила на лице невидимые в темноте капли дождя, то обрадовалась им; они словно охлаждали душу. Незаметно дождь разошелся не на шутку, начал хлестать подобно летнему ливню, и когда Устинова добралась до Казачьей, то изрядно вымокла. И может, от этого своего неуютного состояния, от обиды ей вдруг нестерпимо захотелось, когда она проходила мимо темных окон Бунтова, расколошматить хотя бы одно из них, чтобы его толстокожая Валентина поняла, что это такое - разбитое окно! Ничего, конечно, Роза не позволила себе, тихонько прошмыгнула по тропинке мимо палисадников в свой дом. В нем хотя и было тепло, но она, переодевшись в сухое, долго отогревалась у газовой плиты, пыталась пить чай, но в эти обидные минуты душа ничего не принимала.

Дней десять Роза ходила сама не своя, многое передумала за это время. Теперь она ждала подходящего случая, чтобы увидеть Алексея и поговорить с ним, напомнить его прежние ухаживания. Она докажет, что Роза Устинова не какая-нибудь завалящая торфушка, а самая что ни на есть роскошная женщина, которую еще надо поискать в здешних местах!