Наш Современник, 2006 № 10 - [27]
Поэтому тётя Поля стала мне второй матерью. Она умерла в 83-м году, а родилась в 1900-м.
А моя мама, дорогой Станислав Юрьевич, умерла в этом, високосном году. Похоронил я её, где она хотела, — на сельском кладбище, в тех местах, где прошли её детство и юность: кругом заросшие, пустынные поля, вымирающее село, окольцованное берёзами.
После ухода матери у меня в душе леденящая пустота. Вообще весь я сам как изо льда. Ни брата, ни сестры у меня нет, а семья тоже рухнула. Сын Серёжа окончил Лесотехническую академию, но по специальности не работает.
У него тоже очень качливая жизнь. В том году у него родилась дочка, скоро ей исполнится только первый годик.
Когда я женился на Гале (это было в 73-м году), то свидетелем в загсе был от меня — Глебушка Горбовский. Помню, как лихо катили мы с ним в выборгский Дворец бракосочетания. Какими мы были тогда молодыми, хулиганистыми и просто дурашливыми, и часто хмельными, особенно в те годы, когда Глеб жил на Пушкинской, в крохотной 8-метровой комнатухе, куда приходили избранные поэты, где бывал и Николай Рубцов. Бывало, бросишь коробок со спичками, он ударится в окно Глеба, покажется его лохматая тарзановская грива, кивнёт, гаркнет — и можно подниматься по жуткой лестнице с тонкими гнутыми перилами.
Когда откроется входная коммунальная дверь, то сначала проходишь мимо толпящихся газовых плит (их было штук 8), далее узкий коридорчик, где есть некрепкая, повизгивающая дверь, за которой Глеб и его вторая жена Анюта, впоследствии уехавшая в США.
На днях я звонил Глебу, поздравлял с Новым годом. В прошлом году он посвятил мне стихотворение, наполненное щемящей тоской, стихи, как глубокий и затяжной вздох, как будто их свет идёт с середины 60-х, когда мы ездили в геологические экспедиции.
Дорогой Стасик, звонил я в журнал, говорил с твоим Серёжей, я ему послал фото, где мы с ним фотографировались на есенинском празднике осенью этого года. Он сказал мне, что опубликовали моё письмо к тебе по поводу смерти Юрия Кузнецова.
Благодарю тебя за эту публикацию, за память о нашем замечательном друге, нашем русском брате. За всё то время, прошедшее со дня смерти Юры, читаю и перечитываю его книги, как когда-то буквально “болел” Николаем Рубцовым. И Толя Передреев тоже постоянно в душе. И всё вспоминается, вспоминается — каждый из них.
Стасик, живу я сейчас в касимовском доме, вернее, в избе, которую я когда-то (в 1956 году) помогал строить. Конечно, сейчас изба требует ремонта, как внутри, так и снаружи. Хорошо то, что вовремя провели газовое отопление, котёл спасает от холодов, а когда сильное похолодание — включаю газовую плиту. Но, дорогой Стасик, как жутко ночевать в избе, которая совсем недавно оглашалась живым голосом мамы, её образной речью, её песнями. Ах, Стасик, какие были у нас застолицы, особенно в середине 50-60-х годов, когда все мои родственники были живы. Все фронтовые песни были здесь перепеты. Я плакал от фатьяновских стихов, от стихов Твардовского и Есенина. С самого раннего детства русская песня, народный говор, как воздух, окружали меня, я ими дышал, они распаляли моё воображение.
В этой избе я написал первые стихи. Сейчас я переживаю состояние леденящее, когда “бездна пространства — и некуда деться”, как когда-то написал Глеб. Посмотри, милый Станислав Юрьевич, высылаемый цикл стихов.
Ещё раз поздравляю с Новым годом!
Твой Геннадий Морозов
Касимов
30.12.04 г.
Дорогой Станислав Юрьевич!
С огромным интересом прочитал Вашу новую публикацию “Вы мне надоели”, ещё раз восхитился мастерством, эрудицией и, главное, гражданским мужеством. Немного пожалел лишь о том, что не спел Вам по пути из Лесосибирска в Красноярск песню о “злых чехах” — у Сашки Бушкова, которого Вы процитировали, как-то куце и неточно. И почему — “пели в 70-х годах”? Её и сейчас поют. Даже у меня не бывает дружеского застолья, на котором бы я не затянул, а хор не подхватывал:
Отец мой был природный пахарь,
А я работал вместе с ним.
На нас напали злые чехи,
Село родное подожгли.
Отца убили с первой пули,
А мать живьём в костре сожгли.
Сестру родную в плен забрали -
И я остался сиротой.
Три дня, три ночи я старался,
Сестру из плена выручал.
А на четвёрту постарался -
Сестру из плена я украл.
С сестрой мы в лодочку садились
И тихо плыли по реке.
Но вдруг кусты зашевелились -
Раздался выстрел роковой.
Сестра из лодочки упала -
И понесло её волной…
Взойду я на гору крутую,
Село большое посмотрю.
Горит, горит село родное,
Горит отцовский дом родной.
Горит, горит село родное -
Горит вся родина моя!
Все двустишия-куплеты повторяются дважды, в той же “редакции”. Кроме последнего, где первый раз поётся, что “горит отцовский дом”, а второй раз — “горит вся родина моя!”. Как это сегодня актуально и современно звучит, верно?
Всего Вам доброго, главное, здоровья и новых купаний в Енисее, Дону и далее везде…
Остаюсь верным вашим читателем.
С искренним уважением
Александр Щербаков
Красноярск
13.10.05
От редакции: В книге красноярского писателя А. Бушкова история о мятеже “злых чехов”, обо всём, что они творили в Сибири во время гражданской войны по пути на Восток, рассказана так:
«Идущие в ночи» – роман о второй чеченской войне. Проханов видел эту войну не по телевизору, поэтому книга получилась честной и страшной. Это настоящий «мужской» роман, возможно, лучший со времен «Момента истины» Богомолова.
Пристрастно и яростно Проханов рассказывает о событиях новогодней ночи 1995 года, когда российские войска штурмовали Президентский дворец в мятежном Грозном. О чем эта книга? О подлости и предательстве тех, кто отправлял новобранцев на верную гибель, о цинизме банкиров, делающих свои грязные деньги на людских трагедиях, о чести и долге российских солдат, отдающих свои жизни за корыстные интересы продажных политиков.
В «Охотнике за караванами» повествование начинается со сцены прощания солдат, воюющих в Афганистане, со своими заживо сгоревшими в подбитом вертолете товарищами, еще вчера игравшими в футбол, ухажившими за приехавшими на гастроли артистками, а сейчас лежащими завернутыми в фольгу, чтобы отправиться в последний путь на Родину. Трагическая сцена для участвующих в ней в действительности буднична, поскольку с гибелью товарищей служащим в Афганистане приходится сталкиваться нередко. Каждый понимает, что в любой момент и он может разделить участь погибших.
События на Юго-Востоке Украины приобретают черты гражданской войны. Киев, заручившись поддержкой Америки, обстреливает города тяжелой артиллерией. Множатся жертвы среди мирного населения. Растет ожесточение схватки. Куда ведет нас война на Украине? Как мы в России можем предотвратить жестокие бомбардировки, гибель детей и женщин? Главный герой романа россиянин Николай Рябинин пытается найти ответы на эти вопросы. Он берет отпуск и отправляется на Донбасс воевать за ополченцев. В первом же бою все однополчане Рябинина погибают.
В провале мерцала ядовитая пыль, плавала гарь, струился горчичный туман, как над взорванным реактором. Казалось, ножом, как из торта, была вырезана и унесена часть дома. На срезах, в коробках этажей, дико и обнаженно виднелись лишенные стен комнаты, висели ковры, покачивались над столами абажуры, в туалетах белели одинаковые унитазы. Со всех этажей, под разными углами, лилась и блестела вода. Двор был завален обломками, на которых сновали пожарные, били водяные дуги, пропадая и испаряясь в огне.Сверкали повсюду фиолетовые мигалки, выли сирены, раздавались мегафонные крики, и сквозь дым медленно тянулась вверх выдвижная стрела крана.
За все время службы в Афгане прапорщик Власов ни разу не участвовал в боевых действиях, даже ни разу не стрелял. Такая у него должность — заведующий складом. Но, находясь на войне, не стоит зарекаться от нее. За несколько дней до возвращения в Союз вертолет, на котором прапорщик сопровождал продовольственный груз, был сбит. Спрыгнувший с парашютом Власов попал в плен к моджахедам. Во время плена и проявился твердый, решительный характер истинно русского человека, готового к самопожертвованию и подвигу.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.
Люси Даймонд – автор бестселлеров Sunday Times. «Кое-что по секрету» – история о семейных тайнах, скандалах, любви и преданности. Секреты вскрываются один за другим, поэтому семье Мортимеров придется принять ряд непростых решений. Это лето навсегда изменит их жизнь. Семейная история, которая заставит вас смеяться, негодовать, сочувствовать героям. Фрэнки Карлайл едет в Йоркшир, чтобы познакомиться со своим биологическим отцом. Девушка и не подозревала, что выбрала для этого самый неудачный день – пятидесятилетний юбилей его свадьбы.