Наш Современник, 2004 № 09 - [25]
” (ст. 10).
Сошлюсь и на свидетельства самих поляков. Знаменитый польский поэт и эмиграционный вождь поляков Мицкевич писал к польскому профессору историку Лелевелю в марте 1832 года: “Я полагаю, что стремлениям нашим следовало бы придать религиозно-нравственный характер, отличный от финансового либерализма французов, и основать их на католицизме ”. И он проповедовал во Франции, что Польша несёт “мессианскую” идею не только на восток, но даже и в весь мир.
Поляк Урсин (эта фамилия с добавлением “Немцевич” принадлежала ближайшему сотруднику генерала Костюшко) прямо пишет: “Размышляя о несчастной судьбе родины и о средствах к её спасению, лучшие люди польского народа, — говорит он не о себе лишь, а вообще о лучших поляках, — стремились с замечательной последовательностью согласовать с учением Христа (в католическом, конечно, истолковании. — М. В. ) итоги своих размышлений... Их политическая оболочка неотделима от религиозной сердцевины. Поэтому невозможно говорить о политических идеалах польского патриотизма иначе, как в совокупности с его религиозными стремлениями” (“Религиозно-политические идеалы польского общества”. Лейпциг, 1896, с предисловием Л. Н. Толстого). И далее автор указывает на Мицкевича, Красинского, Словацкого, лжемистика Андрея Товянского, Юрия Мошинского... Или вот что говорит член известного четырёхлетнего сейма Сташиц, не из шляхты, а из мещанского происхождения:
“Мы далеко ищем причины падения государств, а не хотим видеть и верить, что она в нас самих . Были голоса, призывавшие к порядку (от анархии. — М. В. ) и сознанию своих заблуждений; но никто не внимал им”. (“Внутренние причины падения Польши”. “Исторический Вестник”. 1900, т. 108). И враги Польши знали, в чём коренится главная опасность её. Германский канцлер Бисмарк взялся за гигантскую работу борьбы именно против католицизма, как корня духовного разложения Европы.
Так, со всех сторон линии сводятся именно “в Рим”. Это говорит и советский историк: “Политическое влияние польского духовенства было несравненно сильнее, чем — духовенства русского” в тех частях, где были русские право-славные элементы. Это объясняется тесными связями, которые поддерживало первое с Римом; а Рим в то время имел достаточно в своём распоряжении способов, чтобы заставить польских князей считаться с своей волей” (Ист., 26)
Так мы подошли теперь не только к важному принципу, что помимо хозяйственных двигателей истории, существуют ещё и другие, каковы: национальность, нравственное состояние общества, религия; но что в истории именно Польши эти последние, внутренние, духовные причины имели преимущественное значение и силу. И без них не понять истории Польши и её распада […]
3
СИЛА КАТОЛИЦИЗМА В ПОЛЬШЕ
Известно, что христианство пришло в Польшу почти одновременно с Россией. В 966 году (в России — в 988) князь Мешко I женился на дочери чешского князя Болеслава I Дубравке, крестился сам и распорядился, чтобы и весь польский народ принял христианство. А так как чехи в то время были скорее православными по духу, чем католиками, принявши христианство из уст греческих проповедников и наших первоучителей славянских Кирилла и Мефодия, то можно сказать, что и поляки сначала были православными по духу. Но сила Запада была уже и тогда так велика, что первым епископом у них был немец, а священниками большею частью чехи. После воспитались свои кандидаты. Но высшее влияние осталось за немецкими, то есть католическими, архиереями. С ними и водворился накрепко католицизм. Поэтому можно говорить, что Польша искони — католическая.
Этим и объясняется прежде всего и больше всего непрерывная борьба поляков против своих же славянских братьев русских. И она началась с первых почти дней крещения Польши и установления государства. Мешко I двинулся на восток, на Русь, и завоевал “Червенскую землю”, то есть Галицию. Через несколько лет, в 981 году, Владимир Киевский (впоследствии креститель Руси) отнял у поляков Червонную Русь. А потом она, эта несчастливая Галиция, постоянно переходила из рук в руки... Даже вот до наших дней... Тысяча лет борьбы. Польские князья, поддерживаемые духовенством, в свою очередь, поддерживали его и в католической миссии, и в богатом устройстве. И с той поры почти до последних времён высшее духовенство занимало в Польше очень важное место, ставши в ряд самых богатых и важных аристократов и магнатов, или по-польски — в ряд “можновладства”. При некоторых князьях, например, при Казимире II Ягелло, Сигизмунде-Августе, особенно усиливалось влияние высшего католического духовенства. А бывали случаи, что иногда западными войсками предводительствовали и епископы (например, при занятии чехами Кракова). Король Ян-Казимир (1648—1668 гг.) был до этого даже иезуитом, а потом и кардиналом; а с разрешения папы переменил духовное оружие на меч. Вообще, в духовенство высшее могли проникнуть лица только из так называемого аристократического сословия, из магнатов и шляхты, то есть родовитого дворянства. Ни мещанству, ни тем более крестьянству совершенно был туда закрыт доступ. Ничего подобного в России, и вообще в православных странах, никогда не было: наше духовенство было несравненно более народным или даже выходило из недр крестьянства. Аристократические выходцы были редкостью. В Польше — наоборот.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Понятие «холокост» (всесожжение) родилось несколько тысячелетий тому назад на Ближнем Востоке во времена человеческих жертвоприношений, а новую жизнь оно обрело в 60-х годах прошлого века для укрепления идеологии сионизма и государства Израиль. С той поры о холокосте сочинено бесконечное количество мифов, написаны сотни книг, созданы десятки кинофильмов и даже мюзиклов, организовано по всему миру множество музеев и фондов. Трагедия европейского еврейства легла не только в основу циничной и мощной индустрии холокоста, но и его расисткой антихристианской религии, без которой ее жрецы не мыслят строительства зловещего «нового мирового порядка».История холокоста неразрывно связана с мощнейшими политическими движениями нового времени – марксизмом, сионизмом, национал-социализмом и современной демократией.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Один из самых лживых мифов, оставленных в наследие стране официозной пропагандой последнего десятилетия XX века, - это миф о бескровном и мирном характере ликвидации СССР. Миф этот, удобный для некоторых политиков той эпохи, не выдерживает элементарной проверки фактами. Тем не менее, есть опасность его закрепления в общественном сознании как самоочевидной истины. А это значит, что поругана и забыта будет кровь сотен тысяч людей, своими страданиями оплативших распад Союза. Желание противостоять такому забвению и стало для автора, которому довелось побывать не в одной `горячей точке`, едва ли не главным побудительным мотивом к написанию этой книги.
Журнальная редакцияПредставляем новую работу Ст. Куняева — цикл очерков о судьбах русских поэтов, объединённых под названием «Любовь, исполненная зла…» Исследуя корни трагедии Николая Рубцова, погибшего от руки любимой женщины, поэтессы Дербиной, автор показывает читателю единство историко культурного контекста, в котором взаимодействуют с современностью эпохи Золотого и Серебряного Веков русской культуры. Откройте для себя впечатляющую панораму искусства, трагических противоречий, духовных подвигов и нравственных падений, составляющих полноту русской истории XIX–XX веков.Цикл вырос из заметок «В борьбе неравной двух сердец», которые публиковалась в первых шести номерах журнала "Наш современник" за 2012 год.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.