Наш Современник, 2001 № 10 - [53]
Командование национальных ВМС США не только не планирует снижение уровня своего присутствия в различных регионах Мирового океана, но, напротив, наращивает его. Американцы давно поняли значимость военного флота как мощного инструмента внешней политики”.
— Если бы наши корабли по-прежнему дежурили в Средиземном море, — громко слышится на спардеке, когда возвращаюсь из каюты, — разве стали бы “американы” швырять свои крылатые ракеты на Югославию через наши головы?! Ни в жизнь!
— Да в декабре ведь у нас уже была готовность номер один — должны были туда выйти. Говорят, горючки не хватило...
— Ума не хватило! А вышли тогда бы — не пришлось бы нынче жечь топливо. И ребята-десантники не понадобились — сидели бы себе дома!
Так-нет?
Но вот они теперь, десантники, словно не желая друг дружке уступать, вертят на турнике, поставленном ближе к носу нашего БДК, “солнышко”, а то демонстрируют какие-либо иные, уже не всякому “штатскому” понятные чудеса, а вокруг стоят не только явно притихшие, но как бы даже сами подавленные невзрачным своим видом молоденькие матросики... Тут она, может быть, как нигде видна эта разница между прошедшими огонь и воду и лишь потому во многом и выжившими “контрактниками” из десантников и худющими, в чем душа держится, с лопатками, словно крылья у птенцов, мальчишками срочной службы.
“Мы их так и зовем: птенчики, — станет мне потом рассказывать майор Александр Шепелев, врач-стоматолог из нашей походной медсанчасти, и возглавлявший ее другой Александр — полковник Калинин, будет лишь печально кивать, подтверждая всякое слово, сказанное коллегою из главного госпиталя Черноморского флота. — Приходят по призыву такие, что от ветра качаются. Уровень жизни по чему только не ударит: сельскому пареньку из Кировской области пришлось на днях вставлять обе челюсти... ни единого зуба! К одному мать недавно на присягу приехала, а сын в госпитале. Она в крик: что вы с ним сделали?! Ничего, говорим. Просто у него — недостаток веса, таких мы докармливаем. А вот куда дома глядели: вы ведь не из центральной России, из пшеничного края — с Дона. А она как заплачет!”
Наверное, и в “пшеничном краю” не так просто нынче вырастить здорового сына?.. Может, потому-то слишком хорошо знающий, что почем на “гражданке”, Главком с его чеканною, как из стали, фразой о том, что “на флоте нет проблем — есть задачи”, первым делом пробует на борту корабельный хлеб: хлеб матери-Родины, докармливающей своих детей, уже надевших черные шинели ее защитников?!
Со сколькими из них я успел поговорить: о доме, о закадычных, если есть такие, дружках, об отце с матерью — если они тоже есть... И мне вдруг до боли ясна стала не очень понятная сперва просьба контр-адмирала Васюкова. Как бы в шутку, а больше всерьез сказал ему в день знакомства: хотел бы, Владимир Львович, щедро предоставленный в кают-компании офицерский кошт отработать. Как?.. Ответил он вдруг на полном серьезе: “С людьми умеете разговаривать? С молодыми?.. Поговорите с первогодками: с одним, с другим, с третьим. Всех соберем, если хотите... У многих кроме прочего — дефицит общения, есть и такая беда. Поверьте — штука серьезная”.
Уже на обратном пути из Салоник случайно заглянул в кают-компанию и вдруг увидал десятка три-четыре одетых чистенько тех самых первогодков и негромко беседующего с ними контр-адмирала: на какой-то особой, то ли отеческой, а то ли совсем братской ноте, как меньшим, втолковывал далеко не все понимающим нынче в своем деле морячкам мысль о преимуществах сверхсрочной службы...
И они на “Азове” старались все: где грубовато, а где и ласковей других — “дядьки”-мичманы, и младшие офицеры, недалеко ушедшие возрастом, и старшие, и заместитель по воспитательной работе, несущий, как и все остальные офицеры, вахты, безотказный, все понимающий труженик Сергей Герасюто, капитан третьего ранга, и — командир корабля кавторанг Владимир Рынкевич.
Когда я это понял и, как мог, оценил, и с радостью и с печалью подумалось: чего в высоком этом, несмотря на рутину, старании больше? Заботы о корабле, давно ставшем для них самих родным домом? Либо неосознанной жалости к младшим?.. Сами остро переживающие севастопольское свое отвержение и сиротство на государственном уровне, наверняка болеют душой: вырвавшийся из голодухи да из раннего пьянства, куда матросик потом пойдет — снова туда же? И как мне хотелось бы рассказать об этом — специально для тех, кто на “большой”-то российской земле над десантным кораблем “Азов” шефствует, кто шлет морякам то сахарок, то вдруг гречку, а то по бедности — сухофрукты на компот — все, все сгодится, все пойдет! — и как хотелось бы сказать и добрым людям из администрации славного города Азова Ростовской области, и руководству Каневского района Краснодарского края, и дирекции кондитерской фабрики “Красный Октябрь” в Москве: поверьте, дорогие земляки и дорогие соотечественники, — черноморцы достойны вашей бескорыстной, поистине щедрой по нашим непростым временам помощи!
И как бы хотелось призвать всех остальных: ну, что нам, дорогие мои, хорошие, остается, если у олигархов нет денег, чтобы поддержать Севастополь, а у властей предержащих нет времени и нет воли, чтобы все-таки заставить их раскошелиться? Неужели мы с вами, все-все, без призора оставим корабли, за каждым из которых — история Отечества, его слава?!
В книге даны временны́е ряды примерно трехсот важнейших показателей главных сторон жизни нашей страны с середины прошлого века. В этом издании добавлен ряд новых красноречивых показателей, а некоторые убраны, поскольку они признаны читателями малоинформативными или не очень понятными. По сравнению с предыдущими изданиями эта книга освещает не только экономическую реформу 1990-х, но и ее длительную предысторию (строительство 1950-1980-х, перестройку конца 1980-х), а также ее уже долгосрочные последствия в начале XXI века.По динамике подавляющего большинства показателей послевоенного восстановления и строительства, последовательного развития нашей страны в годы «застоя» и вплоть до старта реформ 1990-х не обнаруживаются сигналы, из-за которых потребовалась бы срочная радикальная перестройка хозяйственной жизни и последующая экономическая реформа России.Динамика показателей после 2000 года показывает глубину кризиса 1990-х годов и его инерции, высвечивает те стороны жизни, в которых кризис продолжается в прежнем темпе, и в то же время обнаруживает те отрасли и сферы, где положение выправляется и даже достигнуто превышение дореформенных уровней.
В книге выявляется устройство всей машины манипуляции общественным сознанием — как технологии господства. Для России переход к этому новому типу власти означает смену культуры, мышления и языка. В книге описаны главные блоки манипуляции и причины уязвимости русского характера. Принять новый тип власти над человеком или строить защиту от манипуляции — вопрос выбора исторической судьбы… а может быть, и вопрос существования русского народа.
В 1906 году в России начала проводиться широкая аграрная реформа под руководством П.А. Столыпина. Ее главной целью было создание мощной прослойки «крепких хозяев» в деревне и, как следствие, упрочение государственной власти. Однако, как это часто бывало в России, реформа провалилась, а судьба самого реформатора была трагической — он был убит.Отчего это произошло? Что не учел Столыпин при проведении своей реформы? На какие «грабли» он наступил и почему на те же самые «грабли» продолжали наступать (и до сих пор наступают) другие реформаторы? Как считает автор данной книги, известный писатель и публицист С.Г.
«Строительство СССР было цивилизационным проектом мирового масштаба, – пишет автор этой книги, крупнейший российский ученый, социолог и политолог Сергей Георгиевич Кара-Мурза. – Опыт СССР показал всему миру: возможна совместная жизнь очень разных в культурном, религиозном и социальном отношении народов без колонизации. Но культурная элита Запада отвергла этот урок. Она участвовала в уничтожении СССР, в создании о нем лживых мифов, а затем в пропаганде «нового мирового порядка», тяготеющего к глобальному фашизму.
«Мои печальные победы» – новая книга Станислава Куняева, естественно продолжающая его уже ставший знаменитым трехтомник воспоминаний и размышлений «Поэзия. Судьба. Россия».В новой книге несколько основных глав («Крупнозернистая жизнь», «Двадцать лет они пускали нам кровь», «Ритуальные игры», «Сам себе веревку намыливает») – это страстная, но исторически аргументированная защита героической и аскетической Советской эпохи от лжи и клеветы, извергнутой на нее из-под перьев известных еврейских борзописцев А.
Станислав Юрьевич Куняев рассказывает о «шестидесятниках». Свой взгляд он направляет к представителям литературы и искусства, с которыми был лично знаком. Среди них самые громкие имена в поэзии: Евгений Евтушенко, Андрей Вознесенский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Роберт Рождественский.
Семья — это целый мир, о котором можно слагать мифы, легенды и предания. И вот в одной семье стали появляться на свет невиданные дети. Один за одним. И все — мальчики. Автор на протяжении 15 лет вел дневник наблюдений за этой ячейкой общества. Результатом стал самодлящийся эпос, в котором быль органично переплетается с выдумкой.
Действие романа классика нидерландской литературы В. Ф. Херманса (1921–1995) происходит в мае 1940 г., в первые дни после нападения гитлеровской Германии на Нидерланды. Главный герой – прокурор, его мать – знаменитая оперная певица, брат – художник. С нападением Германии их прежней богемной жизни приходит конец. На совести героя преступление: нечаянное убийство еврейской девочки, бежавшей из Германии и вынужденной скрываться. Благодаря детективной подоплеке книга отличается напряженностью действия, сочетающейся с философскими раздумьями автора.
Жизнь Полины была похожа на сказку: обожаемая работа, родители, любимый мужчина. Но однажды всё рухнуло… Доведенная до отчаяния Полина знакомится на крыше многоэтажки со странным парнем Петей. Он работает в супермаркете, а в свободное время ходит по крышам, уговаривая девушек не совершать страшный поступок. Петя говорит, что земная жизнь временна, и жить нужно так, словно тебе дали роль в театре. Полина восхищается его хладнокровием, но она даже не представляет, кем на самом деле является Петя.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
О чем этот роман? Казалось бы, это двенадцать не связанных друг с другом рассказов. Или что-то их все же объединяет? Что нас всех объединяет? Нас, русских. Водка? Кровь? Любовь! Вот, что нас всех объединяет. Несмотря на все ужасы, которые происходили в прошлом и, несомненно, произойдут в будущем. И сквозь века и сквозь столетия, одна женщина, певица поет нам эту песню. Я чувствую любовь! Поет она. И значит, любовь есть. Ты чувствуешь любовь, читатель?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.