Наш Современник, 2001 № 10 - [52]

У моих ровесников свой взгляд на армейских обидчиков и насмешников. И особый счет к опустившимся высоким военачальникам и к государственным мужам, лишенным не только доблести предков, но даже умения трезво оценивать положение Родины — сегодня и свое собственное — завтра.

На берегу бухты Агой под Туапсе Главком Военно-Морского Флота России адмирал Владимир Иванович Куроедов вручил миротворцам из Воздушно-Десантных Войск “морской” Андреевский флаг, и его на полушутке спросили: не следует ли это понимать как скрытое желание за время похода на кораблях до греческого порта Салоники переквалифицировать “летающую” пехоту на плавающую?

Уже накануне, когда видел Главкома за “круглым столом”, невольно отметил ощущение исходившей от него внутренней силы. Теперь он был в родной обстановке, и некоторая ирония в его уверенном голосе как бы даже подчеркивала державность речи: “У нас и без того есть все основания гордиться своей морской пехотой! Но мы желаем, чтобы над югославской Приштиной как символ поднялся и наш стяг”.

В этом походе вообще было много символов: и торжественно-высоких, и с явным привкусом горечи. На БДК — большом десантном корабле — “Азов”, когда руководивший походом командир 30-й дивизии надводных кораблей Черноморского флота контр-адмирал Васюков с указкой в руках докладывал об учебных и боевых подробностях, Главком неожиданно спросил: “Говорят, здесь пекут свой хлеб?” На Главном командном пункте почти тут же появился аккуратно нарезанный батон, Куроедов первым взял ломтик, отщипнул от него сперва кроху, а потом с посветлевшим лицом отломил чуть ли не половинку и повел рукой на поднос с хлебом :

“Пробуйте... вы попробуйте!”

Так получилось, что мне пришлось две недели есть этот хлеб корабельной выпечки, делить с моряками, выходит, те самые хлеб-соль, и сегодня, когда это время осталось в прошлом, я со светлой грустью и с благодарностью судьбе понимаю, что давно уже не находился среди товарищества более достойного, чем это: на возглавлявшем наш караван флагманском “Азове”.

Участвовали в походе всего шесть судов — пять БДК и приданный им спасатель — но на Черноморском флоте и таких давно уже не было! Да что там — поход сформированной из кораблей Северного, Балтийского и Черноморского флотов авианосной многоцелевой группы под флагом первого заместителя Главнокомандующего ВМФ России адмирала В. Касатонова, предпринятый в 1996 году в Средиземное море не только с учебно-боевой целью, но и в честь 300-летия русского Флота, и тот собирали, как говорится, всем миром...

Потому-то явно приподнятое настроение офицеров на Главном командном пункте нет-нет да и перебивал нарочито-требовательный голос “высшего начальства” — контр-адмирала Владимира Львовича Васюкова. Горячо перебивали друг дружку и собиравшиеся на спардеке у поручней свободные от вахты офицеры походного штаба, но здесь это лишь прибавляло оживления: названия надводных кораблей и подлодок, на которых когда-то пришлось служить, дальних военных баз на русском Севере и куда более дальних — в экзотических южных странах за рубежом — мелькали вперемешку с флотскими чинами, с фамилиями, с именем-отчеством, а то и с дружеской кличкой, и только они, прошедшие чуть не все, какие в мире есть, моря-океаны, могли буквально с лёту ориентироваться в этом бурном потоке общих воспоминаний, по нынешним временам — почти фантастических... Но ведь было же, было!

Понимавший, само собой, какое на меня нежданно-негаданно свалилось — не на один роман! — богатство “фактуры”, временами я ощущал себя попавшим в стаю буревестников городским воробьишкой, и в те короткие минуты, которые удавалось проводить одному в каюте, с ощущением напрасно прожитой жизни принимался судорожно листать стоявшие на полке в достаточном изобилии морские справочники и книги по истории флота. Когда-то и я собирался пойти в моряки, что было, то было, и теперь вдруг припоминалось чуть ли не начисто позабытое: еще легендарный князь Святослав на 250 судах предпринял свой черноморский поход — тогда уже шестой в русской истории. Еще 20 октября 1696 года при императоре Петре Первом было твердо постановлено: “Морским судам быть”. Еще царский рескрипт от 31 декабря 1825 года гласил: “Россия должна быть третья по силе морская держава после Англии и Франции и должна быть сильнее союза второстепенных морских держав”.

Что ж, всего лишь несколько лет назад флот СССР на равных соперничал с крупнейшим в мире американским. Но вот они, горькие плоды сладких поцелуев и при галстуках и без оных: перестала существовать насчитывающая 40 единиц 14-я дивизия подводных лодок — к концу “юбилейного” для России 1996 года на Черном море осталась только одна боеспособная подлодка. С 1990 по 1996 год проданы за рубеж на металлолом либо окончательно вышли из строя около 120 боевых кораблей и катеров. Только на Черноморском флоте!

Рядом на книжной полке и другая “статистика”: “В США тем временем в среднем ежегодно строится по 2 крейсера, 3 эсминца, 5 фрегатов. На 1996 год запланирован ввод в строй восьмого атомного авианосца — “Джон Стеннис”. В 1998 году в боевой состав войдет девятый атомный авианосец “Юнайтед Стэйтс”.