Наш Современник, 2001 № 07 - [68]

Иван Афанасьевич Васильев... Замечательный публицист, автор знаменитых “Писем из деревни”. Выходит, дед был знаком с этим заступником земли Русской. Захотелось написать ему, я позвонила приятельнице, сотруднику редакции журнала “Наш современник”, многолетним автором и другом которого был И. Васильев, чтобы узнать адрес.

— Иван Афанасьевич умер, — грустно сказала моя приятельница. — Совсем недавно он передал нам рукопись своей повести “Крестьянский сын”. Просто не верится!

Прошло уже много лет, а мне до сих пор больно...

 

Врач и агроном

Больше всего дед любил вспоминать о том, как освобождал Польшу. Он и мемуары свои хотел озаглавить “За землю предков”, но название не понравилось каким-то чиновникам, и книге пришлось дать более “правильное” имя — “Товарищи в борьбе”.

В боях за Померанию был взят в плен командир 10-го армейского корпуса СС генерал-лейтенант фон Краппе, прославившийся исключительной жестокостью. Действие его приказа — не щадить поляков, ни пленных, ни раненых — дед имел возможность увидеть воочию: пропали 26 польских артиллеристов, отправившихся для организации наблюдения и управления огнем. Вскоре, продвигаясь к новым огневым позициям, солдаты увидели их разбитую автомашину. Невдалеке лежали изуродованные трупы артиллеристов с выколотыми глазами, отрезанными ушами и сломанными конечностями.

И вот Краппе захвачен. Взяли его довольно необычно. Оказывается, он был легко ранен в руку, решил бросить отступающие войска корпуса на произвол судьбы и с несколькими офицерами пробираться к своим. Поблизости находилось его родовое имение, он завернул туда, чтобы переодеться в штатское. А в имении уже обосновалась санитарная рота нашего 10-го пехотного полка. Вся группа фашистов и угодила к ним в руки.

Худощавый, седой, внешне похожий на школьного учителя, Краппе охотно отвечал на вопросы деда. Гиммлера он назвал неучем, а Гитлера — главным виновником всех поражений.

Дед спросил:

— Знаете, что в плен вас взяли санитары? А командовал ими польский врач?

Немец густо побагровел.

Уже уходя, он вдруг остановился у двери:

— Я хорошо знаю сельское хозяйство и могу предложить свои услуги в качестве агронома.

 

Молодец!

Этот случай произошел с дедом во время боев под Москвой. По ВЧ позвонил генерал К., которому дед непосредственно подчинялся.

— Паплявский! — (дед забавно копировал гнусавый выговор К.). — Взята ли высота?

— Нет, товарищ генерал. Очень сильный огонь, нельзя голову поднять.

В ответ на это К. сказал, что пришлет его расстрелять. Дед посчитал эту фразу неудачной шуткой пожилого генерала, однако через пару часов в блиндаже появился молодцеватый румяный офицер, который, лихо козырнув, доложил, что прибыл для исполнения приказа о расстреле Поплавского. Дед исподлобья, красными глазами не спавшего несколько суток человека внимательно посмотрел на него, а затем медленно, словно нехотя, поднялся во весь свой исполинский рост, размахнулся и, сжав огромный кулак, двинул гостя в челюсть. Несчастный выполз из блиндажа на четвереньках.

Вскоре снова позвонил К.:

— Паплявский! Я тут прислал к тебе офицера... Он прибыл?

— Прибыл, товарищ генерал.

— И что ты сделал?

— Дал в морду, товарищ генерал.

— Малядец! — отреагировал К. и повесил трубку.

 

Обидно!

Поплавский и мой второй дед (по отцу) И. В. Рожков, один из первых довоенных генералов, дружили и часто вспоминали фронтовые эпизоды.

— Представляешь, Ваня, — говорил Поплавский, — я сейчас работаю над мемуарами, а о том, что приходилось водить людей в атаку семнадцать раз за один день, не могу написать. Обидно.

— Почему?

— Все равно никто не поверит, а свидетелей не осталось.

 

Иногда не стоит спешить

Дедушка рассказывал о прорыве Померанского вала:

— Предполагалось, что войска будут готовы к семи часам утра. Приказы спешно послали с офицерами связи. Но перегруппироваться к утру не успели, пришлось начало атаки перенести на 14 часов. И получилось удачно. Противник не ожидал этого наступления и наши дневные действия принял за попытку улучшить позиции, сопротивлялся пассивно. Сложилась благоприятная обстановка для нанесения решающего удара и окончательного прорыва Померанского вала.

Атака города Мирославца намечалась на 9 утра, но густой туман затруднял действия артиллерии, а без ее поддержки пехоте этим опорным пунктом не овладеть. Пришлось отложить наступление на 11 часов. В глубине души я надеялся, что немцы еще раз клюнут на необычное время начала атаки. И клюнули!

 

На пороге войны

В архиве деда я обнаружила небольшую записку следующего содержания: “Приказом Народного комиссара обороны № 120 1940 г. было обращено особое внимание на изучение опыта начавшейся войны. В целях оказания помощи командному составу военно-историческим отделом Генштаба Красной Армии были переведены статьи, описывающие ход и развитие боевых операций на фронтах в Польше, Норвегии, Голландии и Франции. В одной из них, включенной в сборник “Германо-польская война”, вышедший в январе 1941 г., отмечается: “21 сентября 1939 г. в сводке германского командования было сообщено, что передвижения германских и русских войск на установленную демаркационную линию проходили планомерно при полном взаимопонимании. Так, германские войска, оперировавшие в районе Львова, были заменены русскими соединениями. По данным сводки Генерального штаба Красной Армии, русские войска 22 сентября заняли г. Белосток и крепость Брест-Литовск и начали очищать от остатков польской армии районы северо-западнее Гродно”.