Наш съедобный друг - [2]

Днем Гамбургер торчал на складе и пересчитывал инвентарь, загибая пальцы и фальшиво напевая мелодии из рекламных роликов. Существо просачивалось повсюду с удивительной легкостью. Если я открывала склад, не постучавшись, то заставала его мастерящим себе убежище из картонных коробок. Особенно его привлекали ящики из-под фанты — именно там его можно было отыскать проще всего, если он укладывался поспать. Дружеский тычок в бок — и Гамбургер возвращался к работе, бормоча что-то и протирая слипающиеся глаза.

Мы даже купили ему новую майку. Но так и не уломали примерить ее. Гамбургер просто забился в угол и стоял там, прижав руки к бокам. Мы подумали, может, он стесняется, и вышли на пару минут, оставив его одного, но когда вернулись, Гамбургер был все еще в своих отрепьях. Я попробовала стащить их силой, но существо тут же обмякло с хлюпающим звуком, так что я оставила его в покое. На том месте, где бретелька слетела с плеча, я заметила глубокую вмятину. Оно немного похныкало, и Королева погладила его по руке. Я протянула ей салфетку, но она, вместо того чтобы вытереть руки, начала стирать у него со щеки горчицу.

Мы часто обсуждали тайну происхождения найденыша. Королева утверждала, что он просто малолетний придурок, который лопал всякую жирную пищу подряд, пока не покрылся коростой прыщей и подсохшей мазью от угрей, которую высылают на дом, и в результате превратился в Существо-Гамбургер.

Я же полагала, что оно самозародилось в мусоре, который сваливают в овраги для предотвращения оползней. Я так и видела, как оно продирается сквозь ил, удирает от бульдозера, прыгает в ковш пустого отъезжающего мусоровоза и, ведомое инстинктом, передвигается автостопом к своей прародине — придорожной закусочной.

Была и другая возможность: существо могла создать какая-нибудь корпорация, владеющая сетью забегаловок, но оно сбежало или же его просто выкинули. А может, это побочный продукт какого-нибудь исследовательского проекта. Может, целая армия таких, как он, только и ждет, чтобы вырваться на волю.

Жизнь за прилавком продолжалась.

— Две больших коки. Одна без льда… Две порции картофельной соломки… Два двойных с сыром…

* * *

— Я вот тут все думаю, — сказала мне моя напарница, — почему бы не выпускать Гамбургер тогда, когда закусочная открыта?

Открывая коробку с оберточной фольгой, я поглядела сначала на нее, потом на существо, которое протирало окно в свете раннего утра.

— Потому что клиенты его увидят.

— Увидят? А разве тебя они видят?

Я поняла, о чем она. Никто не смотрит на тебя, если ты за прилавком. Форменный халатик — вот что важно.

— Это все, сэр?

— Нет, не все.

Если только вы не сложены как Королева гамбургеров, вы можете выглядеть как угодно.

— Ты хочешь, чтобы оно принимало заказы?

— Конечно.

— А оно знает, как это делается?

— Малыш это видел. Он понятливый. — Королева с гордостью потрепала его по щеке и облизнула губы. — Не терпится попробовать. И поскольку управляющий болен…

— Похмеляется.

— …лучшего времени не найти. А по утрам клиенты вообще ничего не замечают.

Я отобрала у Гамбургера швабру. И верно, в таких вот забегаловках никто не приглядывается к обстановке. Люди видят лишь хромированные конструкции, желтые линии на парковочной площадке, пластиковые стаканчики и мясо на жаровне. А кто может лучше вписаться в такую обстановку, чем Существо-Гамбургер?

Пока я отпирала закусочную, Королева повязала «ученику» передник и подвела его к окошечку для заказов. Гамбургер топтался там, озираясь, точно в поисках чего-то; руки неуверенно шарили по прилавку или зарывались в космы картофельной соломки на голове. Потом он вдруг кинулся к шкафчику и, вытащив оттуда запасную накрахмаленную шапочку, напялил ее на голову. После чего Гамбургер наконец успокоился.

Первый покупатель зарулил на стоянку и выбрался из своей «Импалы». Он походил на разъездного коммивояжера — более солидный аналог вечно голодного водителя-дальнобойщика. Существо стояло за прилавком. Посетитель решительным шагом подошел к стойке и, положив локти на прилавок, стал изучать меню. Мы сделали вид, что очень заняты.

— Двойной гамбургер и ванильный коктейль, — он уставился на пупырчатое покрытие прилавка. — И картофельную соломку.

Гамбургер бросился исполнять сразу три дела. И ни разу не сбился с ритма. Одной рукой он ухватил картонную упаковку и резким движением открыл ее. Другой вытряхнул из обертки две булочки и швырнул на решетку. Включив газ, он шагнул к жаровне, вывалил туда картошку, протер прилавок, извлек стаканчик, впрыснул туда ванильный сироп, перевернул гамбургер на жаровне, налил молоко, помешал картошку. Он ухитрялся оказываться одновременно в нескольких местах, с пугающей быстротой открывал шкафчики носком своих кроссовок — двигаясь небрежно и вместе с тем точно. Он был в своей стихии. Королева так и светилась. Гамбургер поставил блюдо на прилавок и, кинувшись к кассовому аппарату, выбил чек.

Посетитель поглядел на пропечатанные цифры, вытащил из бумажника два доллара, бросил их на конторку, сгреб сдачу и, ухватив тарелку, вывалился из закусочной.

Королева кинулась к Гамбургеру и обняла его за талию. Он вытер руки о ее халатик и, казалось, был смущен подобным вниманием.