Нас было тринадцать - [4]
Ровно в назначенное время спасательная группа вышла на поиск. Я не мог поверить в несчастье. Днем, при ярком свете, при полном отсутствии ветра, молодой, здоровый парень свалился в пропасть?..
— Послушай, что здесь случилось? — обратился я к Пете. — Кто слышал крик? Мы вернулись с Альфы по сигналу тревоги и ничего не знаем.
Петя попытался пригладить непокорный хохолок на макушке.
— Я был у себя в радиорубке, как вдруг слышу, кто-то закричал. Окно было закрыто, крик слабый. Выскочил я из дома, осмотрелся — никого. Потом вижу — человек бежит по дороге, вот-вот скроется за поворотом. Я за ним. Первый поворот, другой… Смотрю — впереди уже двое, один за другим бегут. Догнал я их на дороге, где тропинка на Бету начинается. Первым был Листопад, за ним Гиви. Они тоже слышали крик. Постояли мы несколько минут, прислушались, потом вернулись и доложили Б. В. Он сразу же велел запустить сирену. Вот вроде все.
— А ты уверен, что это был крик человека? Может, горный козел сорвался со скалы или снежный барс?
— Нет, кричал человек, протяжно, жалобно: «А-а-а…» — Петя попытался вполголоса воспроизвести крик. Вот, кажется, так.
Время тянулось томительно. Тетя Лиза предложила обедать, но никому не хотелось. Наступили сумерки. Наконец вернулась спасательная группа.
— Борис Владимирович, мы дважды прошли подножие обрыва, если снизу смотреть, то примерно от базы и до тропинки на Бету. Звали, кричали. Бойченко нигде нет. Стало плохо видно. Решили возвращаться. Завтра снова пойдем, поищем в другом месте, — доложил Листопад.
Б. В. с сомнением покачал головой.
— В другом месте? Куда он мог пойти? — произнес он, растягивая слова, как бы размышляя вслух. — В двенадцать начинался эксперимент на Бете. Бойченко хотел присутствовать. Не пошел же он гулять по горам. И потом кто же тогда кричал? Ведь крик донесся со стороны дороги. Нет, надо еще раз осмотреть подножие обрыва. И как можно скорее. Бойченко, возможно, ранен, потерял сознание, нуждается в помощи. Со мной пойдут Игорь, Кронид Августович и Вера Львовна. Возьмем с собой Протона.
— Сергей Петрович и Петя, — продолжал Б. В. — Срочно подготовьте два фонаря. Мы их возьмем с собой. Через час после нашего выхода надо выставить над обрывом аккумуляторные фары. Так, чтобы свет был виден снизу. Одну у поворота, где начинается обрыв, вторую дальше, там, где ответвляется тропинка на Бету.
— Борис Владимирович, разрешите я с вами пойду? Покажу, где мы искали, — предложил Харламов.
— Нет, оставайтесь, вы устали.
Когда мы вышли, было уже совсем темно. Фонари бросали на дорогу причудливые пятна света. Тьма неохотно расступалась и тотчас смыкалась позади нас. Мы шли гуськом, обвязавшись веревкой. Впереди Б. В., ведя на поводке Протона, за ним Вера, Кронид. Я шел последним, волоча санки. Дорога была скользкая, и мы жались к скалам, стараясь идти подальше от края пропасти.
До Трех камней, расположенных примерно на высоте подножия обрыва, шли почти час. Там немного отдохнули, оставили санки и повернули направо. Дальше не было ни дороги, ни тропинки. Мы вязли в рыхлом снегу, перебирались через обледеневшие обломки скал, помогая друг другу. Б. В. поскользнулся, сильно ушиб плечо.
Наконец, наверху замелькала фара. Слабый ветер слегка раскачивал ее, и свет то появлялся, то исчезал. Поиск начался. Мы медленно продвигались вдоль подножия обрыва, останавливались, внимательно осматривали каждый метр. Кричали, прислушивались, слова кричали. Никто не отзывался. Прошли до светового пяти от второй фары. Виктора нигде не было.
— Надо отдохнуть и подумать, что делать дальше, — сказал Б. В., — хорошо бы разжечь костер.
Сухие ветки арчи легко разгорелись, и вскоре мы сидели вокруг пылавшего костра, протягивай к огню озябшие руки и ноги.
Прошло с полчаса. Костер начал гаснуть. Кронид направился к кустарнику, чтобы наломать еще веток.
— Пожалуй, хватит, — остановил его Б. В. — Кажется, все отдохнули. Пройдем еще раз подножие. Надо окончательно убедиться, что Бойченко здесь нет.
— Борис Владимирович, отпустите Протона с поводка. Пусть он сам поищет, — предложил я.
Мы шли вдоль подножия и обратном направлении. Шли медленно, по-прежнему осматривая каждый шаг, оглядываясь вокруг, почти уже не надеясь найти Виктора. Вдруг раздался лай, а затем вой Протона. Жалобный, протяжный вой.
Кронид приподнял фонарь. В стороне от подножия сидел на снегу Протон и, задрав большую голову к звездам, выл. Мы бросились к нему. В небольшом углублении за обломком скалы лежал Виктор. Лежал лицом вниз, без шапки, неестественно откинув левую руку.
Должно быть, несколько секунд мы стояли в оцепенении.
— Да помогите же мне, что вы стоите, как столбы каменные! — услышал я голос Веры.
Виктора положили на спину. Вера приложила ухо к его груди, прощупала пульс, кажется, еще что-то проделала. Потом села на снег и закрыла лицо руками.
— Вера Львовна, Вера, что с ним? — нетерпеливо спросил Б. В.
— Он мертв, — почти беззвучно прошептала она.
Мы стояли вокруг, ошеломленные несчастьем, не в силах поверить в случившееся. У головы Виктора расплылось темное пятно. Белокурые волосы слиплись и потемнели. Лицо было искажено болью. Свет фонаря метался, выхватывая из тьмы то оленей на его свитере, то Веру, сидевшую на снегу.
