Нарушенное обещание - [12]

Холли знала, что ей следует пойти за бабушкой. Но уйти не извинившись она не могла. Ведь это она, ответив на его поцелуй, спровоцировала эту ситуацию и подвергла Кэма опасности. Из-за нее он оказался под прицелом бабушкиного ружья.

— Думаю, она сегодня просто не в настроении, — смущенно пробормотала Холли, прекрасно понимая, что это не так. — Дайте мне время. Я обещаю, что поговорю с ней и постараюсь узнать как можно больше. Выясню, имеет ли она ко всему этому отношение. — Холли искренне надеялась, что Перл невиновна. Но и успешное дознание казалось ей маловероятным. Она посмотрела на оружие, которое Кэм конфисковал. — Извините, — произнесла она, окончательно смешавшись.

А вдруг Кэм захочет предъявить Перл иск за угрозу шерифу оружием? Да, своенравная старушонка явно переборщила!

— Эта история еще не закончилась, Холли. До развязки, я думаю, еще далеко. — Говоря это, Кэм не был уверен, что он сам имел в виду: то ли его возникший интерес к Холли, то ли ситуацию с Перл. Наверняка он знал только одно: зеленые глаза Холли с отблеском в них лунного света сводили его с ума.

— Думаю, сегодня нам следует оставить все как есть, — сказала девушка. — Я спрячу ружье подальше.

Она потянулась к ружью, но Кэм поднял его вверх.

— Это опасная штука. Нельзя допустить, чтобы она снова попала к Перл. — Он отошел на шаг, удостоверился, что оружие не заряжено, щелкнул затвором. — В доме есть патроны для этого мушкетона?

— Сомневаюсь, — ответила Холли. — Нет, не думаю.

— Тем не менее, это ружье я оставлю у себя и буду хранить его под замком. Никаких обид, Холли.

Она уперлась руками в бока.

— Я вполне способна присмотреть и за бабушкой, и за ружьем, — сказала Холли возмущенно.

— Не вполне в этом уверен, Холли Кейтс. Кажется, ваша бабушка не так проста, как можно подумать…

Войдя в дом, Холли увидела, как бабушка взволнованно ходит из угла в угол.

Холли до сих пор ощущала на губах вкус поцелуя. Ее сердце все еще продолжало учащенно биться.

— Бабушка, думаю, тебе лучше сесть. — Холли кивнула в сторону скрипучего кресла-качалки.

Бабушка застыла на месте, глядя прищуренными глазами на внучку.

— Не трогай меня, — ответила она раздраженно, но Холли в ее раздражении расслышала нотки тревоги.

Тревоги о Холли.

— О'кей, бабушка, давай поговорим. — Она знала, что бабушка недолюбливала шерифа, и то, что ее внучка его поцеловала, ей совсем не понравилось. Но сейчас Холли чувствовала, что была и иная причина.

Перл продолжала хмуро мерить шагами комнату. Обычно не замолкавшая ни на минуту, она хранила напряженное молчание, как будто не знала, с чего начать.

Холли вдруг заметила, что глаза Перл были полны слез. Слез, в которых бабушка ни за что бы не призналась, если бы Холли осмелилась на них намекнуть.

— Бабуля, этот поцелуй с Кэмом абсолютно ничего не значил. Кэм сказал правду. И я говорю то же самое.

— Я очень на это надеюсь, Холли. Но, глядя на тебя, я очень сомневаюсь, что поцелуй был таким уже безобидным.

Холли почувствовала, как покраснела.

Бабушка отошла в сторону и направилась к креслу. В конце концов, она в него уселась. Кресло начало поскрипывать на старых половицах.

— Мне не хочется видеть, как ты теряешь голову из-за мужчины, живущего в этом городе, Холли. Я не хочу, чтобы ты еще раз пережила разочарование и обиду. Не хочу повторения прежнего.

Прежнее! Холли тяжело вздохнула. Так вот в чем причина бабушкиного волнения!

Она вспомнила то злосчастное лето… Холли тогда казалось, что она безрассудно влюбилась в Томми Ламонта. Здесь, в Гринз-Холлоу.

Вот почему Холли редко приезжала сюда. С этим городком у нее было связано слишком много грустных воспоминаний. И пережитая боль до сих пор давала о себе знать.

В то лето перед самым днем рождения, ей исполнялось восемнадцать, Холли забеременела. Случайно. Она и Томми были еще совсем детьми. Им обоим нужно было повзрослеть. Но Томми, как оказалось, был еще большим ребенком, чем Холли.

Он совершенно не был готов стать отцом. Он и слышать не хотел о ребенке. Он боялся отцовского гнева, боялся слухов, которые наверняка распространились бы по городу. Сыну главы городского совета не следовало попадать в подобную историю.

Реакция Томми на ее беременность просто сразила Холли. Тогда как сама она хотела ребенка всей душой, забыв о страхе и слухах. Но этому было не суждено произойти.

— Холли, не думай, что я ничего не знаю о твоей беременности и о выкидыше, — сказала бабушка. — Ты горевала из-за потери ребенка, а вовсе не из-за этого негодяя Томми Ламонта.

Холли зажмурилась. В то лето она ничего не замечала, кроме своей боли. Она даже не подозревала, что бабушке все известно.

— Почему… почему ты ничего тогда не сказала?

— Я решила, что ты сама мне обо всем расскажешь, когда сочтешь нужным. Потом, деточка, ты уехала. Из твоих писем я поняла, что ты потеряла ребенка. Ты не приезжала ко мне несколько лет, а потом я уже и не знала, как снова начать этот разговор.

Да, появился повод, подумала Холли. Поцелуй единственной внучки с еще одним «негодяем» из Гринз-Холлоу.

Но Кэм Осборн не Томми Ламонт.

Кэм Осборн — человек, готовый рисковать.

Да и Холли стала старше, разумнее. Хотя осталась по-прежнему очень ранимой. В этом она должна была себе признаться.