Нарский Шакал - [3]

Если он уберет повязку, Джимсин наверняка умрет от потери крови. Если же повязку оставить, он задохнется. Наконец Ричиус протянул руку и слегка дотронулся до залитого слезами лица раненого.

– Джимсин, – прошептал он – Извини меня, друг. Я не знаю, как тебя спасти.

– Что ты делаешь? – ужаснулся Динадин, выпуская руки Джимсина. – Разве ты не видишь, что он умирает? Сделай же что-нибудь!

– Прекрати! – Ричиус навалился на раненого, чтобы не позволить ему биться.

Динадин вознамерился распустить окровавленную повязку, но Ричиус оттолкнул его.

– Дьявольщина, Ричиус, он же не может дышать!

– Оставь его! – Резкий тон заставил Динадина отшатнуться. – Я знаю, что он умирает. Так дай ему умереть. Если ты снимешь тряпку, он проживет немного дольше. Тебе этого хочется?

Глаза у Динадина стали стеклянными и немыми, словно у куклы. Он ошеломленно замер, но Ричиус сделал ему знак придвинуться ближе.

– Ты хочешь ему помочь? – молвил он. – Тогда удерживай его. Будь с ним в минуты его ухода.

– Ричиус…

– Это все, Динадин. Большего тебе не сделать. Хорошо?

Динадин медленно кивнул. Он притянул Джимсина к себе на колени и крепко обнял. Ричиус отвернулся и пошел искать Люсилера, оставив двоих солдат в безнадежном объятии.

В темной траншее трийца найти было легко. Его белая кожа служила маяком, белые волосы развевались как флаг, возвещающий о капитуляции. Он возвышался на наблюдательной площадке, установленной на скате траншеи, неотрывно наблюдая за безмолвным березовым лесом в отдалении. Он едва пошевелился, когда Ричиус забрался на площадку и встал рядом с ним.

– Он умер? – спросил Люсилер.

– Почти.

Люсилер низко опустил голову.

– Мне очень жаль, – устало выговорил он.

– Вини в этом мятежников, а не себя, – сказал Ричиус.

– Мне следовало бы заметить приближение волка.

– Одного-единственного волка в темноте? Никто бы этого не увидел, Люсилер. Даже ты.

Триец закрыл глаза.

– Почему только один? – пробормотал он. – Форис никогда не посылает их по одному…

– Чтобы сломить нас. Ты же знаешь, Люсилер, с кем мы имеем дело. Дьявол, ты же сам мне это объяснял! Они – дролы. Они – змеи.

– Форис никогда не устраивает осады, Ричиус. Он никогда так не делал. Они там. Они придут.

Ричиус кивнул. Во всем, что касалось планов мятежных противников, он полагался на суждение Люсилера. Люсилер был трийцем – не дролом, а у всех трийцев мозги устроены непонятно. Им свойственна однобокая сосредоточенность, которую доселе не удалось расшифровать даже самым умным нарцам. Это можно назвать как угодно: инстинктом, наследственностью или, как говорят дролы, даром Небес – но трийцы действительно порой кажутся чем-то большим, нежели просто людьми. А у Люсилера ум острый как бритва. Когда этот триец чует опасность, Ричиус с ним не спорит.

Люсилер был адъютантом, которого прислал встревоженный дэгог, и воспринимался как подарок судьбы. Он получил предписание позаботиться о том, чтобы война в долине шла как надо. Единственный триец в отряде, Люсилер был родом не из Дринга, а из Таттерака – гористой местности в Люсел-Лоре, куда изгнали дэгога. Как присягнувший слуга предводителя трийцев Люсилер имел только одну обязанность: обеспечить Ричиусу победу. Хотя они не всегда сходились во мнениях, Ричиус все равно испытывал глубокую благодарность дэгогу за Люсилера. Он был самым метким лучником в отряде и быстрее ястреба замечал дролов в их красных одеждах.

Ричиус оглянулся назад, на траншеи. Баррет помахал им рукой из второй траншеи; он стоял там со своими людьми примерно в тридцати шагах от первого эшелона. За траншеей Баррета расположился эшелон Джильяма. Позади Джильяма в следующей траншее сидели наименее опытные бойцы отряда – ими командовал Эннадон.

Не все в отряде были согласны с тем, как Ричиус разместил новобранцев. Люсилер утверждал, что только в бою они смогут научиться всему, что им необходимо знать. Ричиус не видел смысла в такой тактике. Он до боли ясно помнил свои первые дни в Люсел-Лоре, когда войной в долине командовал полковник Окайл. Окайл приказал Ричиусу и еще десятку «девственников» отправиться на разведку в лес. Как и Люсилер, Окайл считал, что бой – это лучший учитель солдата, а Ричиусу приходилось тяжелее, чем остальным, из-за того, что он – принц, сын короля. Окайл категорически заявил ему, чтобы не рассчитывал на поблажки. Лишь когда Ричиус вернулся из леса один, Окайл начал менять свой взгляд на отношение к новобранцам. Но полковник погиб, и командование перешло к Ричиусу. Теперь он решил по мере возможности беречь новобранцев от того кошмара, который им слишком скоро предстоит узнать.

«Держи их позади, и они будут целы, – сказал он себе, делая знак Эннадону. – Пусть сначала Эннадон научит их необходимому. Времени для сражений еще будет достаточно».

И все же…

Если Форис навалится на них всей мощью, новобранцам не поможет и последняя линия обороны. Никто из них не найдет убежища в долине Дринг. Ричиус оценивал численность своего отряда в триста человек и совершенно не представлял, сколько людей у Фориса. Тысяча? Или больше? Даже Люсилер не мог сказать, каково число их противников. Точно было известно только одно: у владельца долины хватит воинов, чтобы уничтожить их всех.