Народные русские сказки из собрания А.Н. Афанасьева - [9]
Журавль как не солоно похлебал, ушел домой.
Цапля после раздумалась и сказала:
— Чем жить одной, лучше пойду замуж за журавля.
Приходит к журавлю и говорит:
— Журавль, возьми меня замуж!
— Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не беру тебя замуж. Убирайся!
Цапля заплакала со стыда и воротилась назад. Журавль раздумался и сказал:
— Напрасно нé взял за себя цаплю; ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж.
Приходит и говорит:
— Цапля! Я вздумал на тебе жениться; поди за меня.
— Нет, журавль, нейду за тя замуж!
Пошел журавль домой.
Тут цапля раздумалась:
— Зачем отказала? Что одной-то жить? Лучше за журавля пойду!
Приходит свататься, а журавль не хочет.
Вот так-то и ходят они по сю пору один на другом свататься, да никак не женятся.
Орел и ворона
Жила-была на Руси ворона, с няньками, с мамками, с малыми детками, с ближними соседками. Прилетели гуси-лебеди, нанесли яичек; а ворона стала их забижать, стала у них яички таскать.
Случилось лететь мимо сычу; видит он, что ворона больших птиц забижает, и полетел к сизому орлу. Прилетел и просит:
— Батюшка сизый орел! Дай нам праведный суд на шельму ворону.
Сизый орел послал за вороной легкого посла воробья. Воробей тотчас полетел, захватил ворону; она было упираться, воробей давай ее пинками и привел-таки к сизому орлу. Орел стал судить.
— Ах ты, шельма ворона, шаловая* голова, непотребный нос, г… хвост! Про тебя говорят, что ты на чужое добро рот разеваешь, у больших птиц яички таскаешь.
— Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!
— Про тебя же сказывают: выйдет мужичок сеять, а ты выскочишь со всем своим содомом и ну разгребать.
— Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!
— Да еще сказывают: станут бабы жать, нажнут и покладут снопы в поле, а ты выскочишь со всем содомом и опять-таки ну разгребать да ворошить.
— Напраслина, батюшка сизый орел, напраслина!
Осудили ворону в острог посадить.
Золотая рыбка
На море на океане, на острове на Буяне стояла небольшая ветхая избушка; в той избушке жили старик да старуха. Жили они в великой бедности; старик сделал сеть и стал ходить на море да ловить рыбу: тем только и добывал себе дневное пропитание. Раз как-то закинул старик свою сеть, начал тянуть, и показалось ему так тяжело, как доселева никогда не бывало: еле-еле вытянул. Смотрит, а сеть пуста; всего-навсего одна рыбка попалась, зато рыбка не простая — золотая. Взмолилась ему рыбка человечьим голосом:
— Не бери меня, старичок! Пусти лучше в сине море; я тебе сама пригожусь: что пожелаешь, то и сделаю.
Старик подумал-подумал и говорит:
— Мне ничего от тебя не надобно: ступай гуляй в море!
Бросил золотую рыбку в воду и воротился домой. Спрашивает его старуха:
— Много ли поймал, старик?
— Да всего-навсего одну золотую рыбку, и ту бросил в море; крепко она возмолилась: отпусти, говорила, в сине море; я тебе в пригоду стану: что пожелаешь, все сделаю! Пожалел я рыбку, нé взял с нее выкупу, даром на волю пустил.
Ах ты, старый черт! Попалось тебе в руки большое счастье, а ты и владать не сумел.
Озлилась старуха, ругает старика с утра до вечера, не дает ему спокоя:
— Хоть бы хлеба у ней выпросил! Ведь скоро сухой корки не будет; что жрать-то станешь?
Не выдержал старик, пошел к золотой рыбке за хлебом; пришел на море и крикнул громким голосом:
— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.
Рыбка приплыла к берегу:
— Что тебе, старик, надо?
— Старуха осерчала, за хлебом прислала.
— Ступай домой, будет у вас хлеба вдоволь.
Воротился старик:
— Ну что, старуха, есть хлеб?
— Хлеба-то вдоволь; да вот беда: корыто раскололось, не в чем белье мыть; ступай к золотой рыбке, попроси, чтоб новое дала.
Пошел старик нá море:
— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.
Приплыла золотая рыбка:
— Что тебе надо, старик?
— Старуха прислала, новое корыто просит.
— Хорошо, будет у вас корыто.
Воротился старик — только в дверь, а старуха опять на него накинулась:
— Ступай, — говорит, — к золотой рыбке, попроси, чтоб новую избу построила; в нашей жить нельзя, того и смотри что развалится!
Пошел старик нá море:
— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.
Рыбка приплыла, стала к нему головой, в море хвостом и спрашивает:
— Что тебе, старик, надо?
— Построй нам новую избу; старуха ругается, не дает мне спокою; не хочу, говорит, жить в старой избушке: она того и смотри вся развалится!
— Не тужи, старик! Ступай домой да молись Богу, все будет сделано.
Воротился старик — на его дворе стоит изба новая, дубовая, с вырезными узорами. Выбегает к нему навстречу старуха, пуще прежнего сердится, пуще прежнего ругается:
— Ах ты, старый пес! Не умеешь ты счастьем пользоваться. Выпросил избу и, чай, думаешь — дело сделал! Нет, ступай-ка опять к золотой рыбке да скажи ей: не хочу я быть крестьянкою, хочу быть воеводихой, чтоб меня добрые люди слушались, при встречах в пояс кланялись.
Пошел старик нá море, говорит громким голосом:
— Рыбка, рыбка! Стань в море хвостом, ко мне головой.
Приплыла рыбка, стала в море хвостом, к нему головой:
— Что тебе, старик, надо?
Отвечает старик:
— Не дает мне старуха спокою, совсем вздурилась: не хочет быть крестьянкою, хочет быть воеводихой.
