Народ - [12]
Ночь накрыла джунгли. Птицы уснули, проснулись летучие мыши. На небе появились несколько звёзд.
А в конце просеки, в лабиринте сломанных стволов, что-то всхлипывало, всю ночь.
Мау проснулся рано. На круглой металлической штуке не появилось новых плодов, зато рядом сидела птица-прадед и смотрела на него с надеждой – вдруг он умер? Убедившись в обратном, она вздохнула и вперевалку побрела прочь.
"Огонь, – подумал Мау. – Надо разжечь огонь. Для этого мне нужна гнилая пыль". Его кисет с пылью волна превратила в мокрое месиво, но её всегда можно было раздобыть в Верхнем лесу.
Он был голоден, но огонь прежде всего. Без огня и копья, даже не надейся стать мужчиной, разве не так?
Он потратил немало времени, колотя металлическую штуку между двумя найденными в Нижнем лесу камнями, и, в конце концов, у него в руках оказался кусок металла, изрядно погнутый, зато очень острый. Хорошее начало. Потом он обколол один камень при помощи другого, так что получилась бороздка, в которую он вставил палку, и примотал её тонковьюном. Один конец гнутой железки он тоже обмотал вьюном, так что у его нового ножа появилась удобная рукоятка.
Когда поднялось солнце, поднялся и Мау, он держал в руках свою новую дубину и свой новый нож.
Да! Может, это были неуклюжие орудия, которые настоящий мужчина с презрением выбросил бы прочь, но с их помощью Мау мог убивать. А разве не это значит – быть мужчиной?
Птица-прадед всё ещё следила за ним с безопасного расстояния, но когда увидела выражение на его лице, поспешно отбежала в сторону и тяжело поднялась в воздух.
Солнце припекало, и Мау направился в Верхний лес, на ходу вспоминая, когда же он в последний раз ел? Это совершенно точно было манго, но вот когда? Трудно припомнить. Остров Мальчиков оказался где-то страшно далеко, во времени и пространстве. Он исчез. Всё исчезло. Народ исчез. Люди, хижины, каноэ были сметены прочь. Они остались только у него в голове, как сны, скрытые за серой стеной...
Он попытался остановить свою мысль, но серая стена рухнула, и весь ужас, вся смерть, вся тьма хлынули в него. Они заполнили его голову и жужжали в воздухе, словно рой насекомых. Все образы, которые он прятал от самого себя, все звуки, все запахи вдруг подкрались и выскользнули из его памяти.
И он понял. Полный людей остров не может умереть. А вот мальчик – может. Да, вот оно! Теперь всё ясно! Он умер! И его дух вернулся домой, но не может выбраться из мира духов! Он стал привидением. А его тело осталось там, на острове Мальчиков, да! И не было никакой волны, это был просто Локача, который пришёл за ним. Вот теперь всё сошлось. Он умер на острове, где некому было опустить его в тёмные воды, и превратился в привидение, блуждающий дух, а люди все живы, они вокруг, в своей стране живых.
Мау решил, что это даже неплохо. Худшее уже позади. Он не сможет снова встретиться со своей семьёй, потому что они, как и все, развешивают вокруг хижины мешочки с травами от привидений, но он, по крайней мере, будет знать, что они живы.
Мир затаил дыхание.
- ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОСТАВИЛ НА МЕСТО БОЖЬИ ЯКОРЯ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ПОЁШЬ ПЕСНОПЕНИЯ? ПОЧЕМУ ТЫ НЕ ВОССТАНОВИЛ НАРОД?
Перед мысленным взором Мау возникла долина, в которой гнездятся птицы-прадеды. Ну ладно, на этот раз они ему хотя бы поверят.
- Я умер, Прадеды.
- УМЕР? ЧУШЬ! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИЛ СМЕРТИ!
Острая боль пронзила левую ногу Мау. Он закричал, и прочь поспешно отбежала птица-прадед, которая тоже решила, что он мёртв, и для проверки клюнула его в ногу. Впрочем, она не стала уходить далеко, в надежде, что всё-таки он умрёт. Судя по опыту прадеда, умирали решительно все, если подождать достаточно долго.
"Ну ладно, не умер, - подумал Мау, поднимаясь на ноги. – Но устал смертельно". Сон, полный страшных видений, не освежал. Он был, словно еда из пепла. Мау был нужен огонь и настоящая пища. Все знают, что плохие сны приходят на пустой желудок. Мау больше не хотел видеть эти сны. Они были о тёмных водах, и что-то гналось за ним.
Поля были покрыты грязью и песком, но, хуже того, волна повалила колючие изгороди, и свиньи паслись тут всю ночь, пока Мау пребывал в темнице злых снов. Наверное, если как следует покопаться, в оставшейся грязи можно было найти что-то съедобное, но человек не берёт еду там, где ели свиньи.
На острове было много съедобных плодов: вверхтормашками, неудачный корень, побеги маллы, краснозвёздное дерево, орехи тонковьюна... с голоду не умрёшь, но большинство из них требовалось жевать очень долго, и всё равно вкус был такой, словно их кто-то уже ел до тебя. Настоящие мужчины едят рыбу и свинину, но вода в лагуне была всё ещё мутной, а свиней Мау не видел ни разу, с тех пор, как вернулся. Свиньи хитрые. В одиночку их можно было подстрелить из лука, если свинья спустится ночью в Нижний лес поесть крабов и если тебе повезёт, но чтобы добыть свинью в Верхнем лесу, требовались усилия многих мужчин.
Он увидел следы, как только вошёл в лес. Свиньи всегда оставляют следы. Эти были свежими, и Мау немного осмотрелся вокруг, чтобы выяснить, чем занимались свиньи. Вскоре он обнаружил несколько бешеных клубней, больших, белых и сочных. Похоже, свиньи так объелись на полях, что откопали клубни просто по привычке, но съесть их уже не смогли. Бешеные клубни следовало поджарить, прежде чем есть, иначе сам взбесишься. Свиньи пожирали их сырыми, но свиньям, похоже, было наплевать, бешеные они или нет.
Смерть ловит рыбу. Веселится на вечеринке. Напивается в трактире. А все обязанности Мрачного Жнеца сваливаются на хрупкие плечи его ученика. Но делать нечего: берем косу, прыгаем на белую лошадь Бинки — и вперед!
Что касается таких вещей, как вино, женщины и песни, то волшебникам позволяется надираться до чертиков и горланить во все горло сколько им вздумается. А вот женщины... Женщины и настоящая магия несовместимы. Магический Закон никогда не допустит появления особы женского пола в Незримом Университете, центре и оплоте волшебства на Диске. Но если вдруг такое случится...
Рассказ адаптировал: Золотых Рем ([email protected])Метод чтения Ильи Франка.
Говорят, мир закончится в субботу. А именно в следующую субботу. Незадолго до ужина. К несчастью, по ошибке Мэри Тараторы, сестры Неумолчного ордена, Антихриста не пристроили в нужное место. Четыре всадника Апокалипсиса оседлали мотоциклы. А представители Верхнего и Нижнего Миров сочли, что им очень симпатичен человеческий род…
«Занимательный факт об ангелах состоит в том, что иногда, очень редко, когда человек оступился и так запутался, что превратил свою жизнь в полный бардак и смерть кажется единственным разумным выходом, в такую минуту к нему приходит или, лучше сказать, ему является ангел и предлагает вернуться в ту точку, откуда все пошло не так, и на сей раз сделать все правильно».Именно этими словами встретила Мокрица фон Липвига его новая жизнь. До этого были воровство, мошенничество (в разных размерах) и, как апофеоз, – смерть через повешение.Не то чтобы Мокрицу не нравилась новая жизнь – он привык находить выход из любой ситуации и из любого города, даже такого, как Анк-Морпорк.
Добро пожаловать в Убервальд! В страну, славную вековыми традициями, где до сих пор играют в такие замечательные игры, как «попробуй убеги, чтобы тебя не сожрали» и «успей домой до захода солнца». Здесь вас встретят ласково улыбающиеся вампиры, милые игривые вервольфы и радушные, отзывчивые гномы.А еще здесь лежит легендарный Пятый Слон, некогда упавший на Плоский мир и устроивший чудовищное дискотрясение. А еще здесь множество железа, золота и жировых месторождений – в общем, тех самых штук, которые до зарезу нужны такому цивилизионному городу, как Анк-Морпорк.Так что вперед, сэр Сэмюель Ваймс! Отныне вы – дипломат.
Последние месяцы 1942 года. Красная Армия начинает наступление под Сталинградом. В Ставку Верховного Главнокомандования приходит весьма странное сообщение о катастрофе германского штабного самолета в районе действий белорусских партизан, но еще больше вопросов вызывают известия из Берлина — в столице Рейха неожиданно введено военное положение, большинство членов гитлеровского правительства арестованы военными, сам Гитлер исчез, а канцлерское кресло занял бывший министр вооружений и боеприпасов Германии Альберт Шпеер.Второй том романа А.
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Прославленные мастера жанра, такие как Майкл Суэнвик, Брюс Стерлинг, Джо Холдеман, Джин Вулф, Гарри Тертлдав и многие другие, приглашают читателей в увлекательные путешествия по далекому будущему и альтернативному прошлому. Тайны инопланетных миров и величайшие достижения научной мысли представлены на страницах знаменитого ежегодного сборника, обладателя многочисленных престижных наград. Только самое новое и лучшее достойно оказаться под обложкой «The Year's Best Science Fiction», признанного бренда в мире фантастики!
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?