Нарочно не придумаешь - [10]

Саша оказался спокойным и рассудительным мальчиком. Тихий, к взрослым без необходимости не пристает, не ноет и не жалуется. Мне показалось, что на него давил тот факт, что мама в больнице. О ней все говорят, но ему не показывают. Дети же всё чувствуют, может, много не понимают, но чётко чувствуют настроение взрослых. На похороны его не брали, и о том, что его мама умерла, он не знал, потому и обрадовался моему приходу. Он несколько раз спрашивал меня, не уйду ли я обратно в больницу, и до конца не верил, что вернулась насовсем. Нам придётся пройти долгий путь. Мне привыкнуть к тому, что не одна, а в моей жизни есть человек, за которого я несу ответственность; а ему научиться доверять мне и верить, что я его не брошу.

Ночью он взял свою подушку и лёг на мою кровать. Я почувствовала это, и когда он спокойно засопел, подвинула его к стенке и легла с краю. Придётся купить двуспальную кровать, думаю, что теперь он каждую ночь будет приходить ко мне.

А в понедельник утром меня разбудил запах жареных блинов. Лариса Григорьевна готовила завтрак для меня. Я бы обошлась и бутербродами, но разве можно отказаться от горячих блинчиков?

— Даша, ты же расскажешь Саше про Наташу, когда он подрастёт? — спросила Лариса Григорьевна. — Я тут в альбом фотографии собрала и ещё подготовила все документы на землю для моей могилы. Хочу, чтобы меня похоронили рядом с ней и мужем. Ты проследишь за этим?

— Я расскажу ему, кто на самом деле его мама, но позже, когда он подрастёт, и на её могилу свожу. А вам пока рано думать о смерти. И не нужно беспокоиться, я за всем прослежу, — ответила я.

Лариса Григорьевна умерла через месяц. Она потеряла сознание поздно вечером, когда Саша уже спал. Я вызвала скорую помощь, та приехала очень быстро, но Ларису Григорьевну врачи спасти не смогли. Доктор, просмотрев её медицинскую карту, покачал головой и сказал, что шансов на выздоровление очень мало. Через два дня Лариса Григорьевна умерла, не приходя в сознание.

Евгений Степанович помог мне при организации похорон. Её похоронили рядом с дочерью и мужем. Сашу я на похороны не взяла, с ним сидела жена Евгения Степановича. Я сказала Саше, что бабушка уехала к своей родственнице поправлять здоровье. Не знаю, поверил он мне или нет, но согласился, что бабушке нужно отдохнуть и поправить здоровье. Мне казалось, что ему ещё рано знать о смерти. Позже я расскажу ему и о маме, и о бабушке.

После похорон встал вопрос о детском садике для Саши. Работу я бросать не хотела, да и для него было полезно пообщаться со сверстниками. Евгений Степанович помог мне, как матери-одиночке, устроить его в ближайший детский сад. Мне пришлось взять две недели за свой счёт, чтобы проследить за адаптацией Саши в детском учреждении. И когда я убедилась, что он хорошо вписался в детский коллектив, вышла на работу. Следующим летом возьму отпуск и отвезу его к бабушке, а сейчас нам нужно побыть вдвоём и привыкнуть друг к другу и к новым обстоятельствам в нашей жизни.

Глава 3

Полгода спустя.

Мы с Сашей съездили в отпуске к бабушке. Бабушка в восторге от Саши, и ему она очень понравилась. Мне показалось, что она даже помолодела рядом с ним.

— У меня два наследника. Есть, для кого развивать свой бизнес, — сказала она.

Мне исполнилось девятнадцать лет, и я перешла на второй курс Университета. Саша перестал вспоминать, как он жил до встречи со мной. У детей такая специфическая психологическая защита от стрессов, они забывают все неприятные периоды своей жизни.

За эти полгода у нас было всякое: и недопонимание и мелкие обиды, но мы с Сашкой всё преодолели и в будущем преодолеем. Единственное, что я не могла, это долго читать вслух. Я до сих пор не могла говорить большими предложениями и мне тяжело рассказывать Саше сказки. Но мы нашли выход из положения, записывали аудиокниги на диски и проигрывали их на компьютере. Теперь это был ежевечерний ритуал, мы ложились на диван и слушали вдвоём сказки, а потом Саша рассказывал мне, что ему понравилось, и как бы он поступил на месте героев.

Выйдя на работу после отпуска, я узнала, что у нас новый управляющий. Наш директор и несколько крупных бизнесменов создали холдинг. Чем нам, простым рабочим, это грозит — неизвестно, но предположений было множество. Все работники слонялись по мастерской, собирались в группы и яростно что-то обсуждали. Наш большой коллектив, а он состоял из двух мастеров и пятнадцати автослесарей, гудел, как пчелиный улей. Мне в их дебатах принимать участие не хотелось, и взяв журнал заданий, я начала искать себе работу.

За время работы я общалась только с двумя автослесарями и одним мастером, остальных знала по именам и отчествам, но за время работы мы не сказали друг другу и десятка слов. Я их не игнорировала, нам просто нечего говорить друг другу. Кстати сказать, я была единственная девушка-автослесарь, но спустя столько времени, работая бок о бок с мужчинами, я научилась отстаивать своё мнение и умела за себя постоять. Коллеги, любящие устраивать проверки и провокации, быстро это поняли и не лезли ко мне, а старшее поколение всегда вставало на мою защиту. И вот спустя время я влилась в коллектив, но старалась лишний раз не привлекать к себе внимание.