Наркокапитализм. Жизнь в эпоху анестезии - [8]
Следует, однако, добавить, что компания действовала не в одиночку; пока Коллер, Фрейд и Ашебрандт соблазнялись продукцией Merck, кокаин становился ценным союзником еще одного аспекта развития капитализма. В 1863 году, узнав об открытии Ниманна и заполучив работы итальянского врача Паоло Мантегацца (которые легли в основу исследований Фрейда), проживавший в Париже корсиканский фармацевт Анджело Мариани запустил на рынок новый продукт[57]. Он рекламировался как «тонизирующее вино» и представлял собой настой листьев коки на вине бордо – настой, высвобождавший из листьев алкалоиды, среди которых конечно же был «стимулятор» кокаин[58]. Мариани отнюдь не первым предложил такой вид напитка, однако именно он положил начало использованию схемы, которая обеспечит его успех и сделает «вино Мариани» одним из самых известных и высоко ценимых напитков конца девятнадцатого века. В эпоху, наводненную шарлатанами, которые навязывали публике самую разную дрянь посредством «анонсов» в газетах, требовалось придумать способ рекламы, который бы выделялся на фоне конкурентов. Мариани позаботился о том, чтобы крупнейшие знаменитости того времени, в том числе несколько пап и глав государств, получили в подарок ящики его вина, надеясь на ответную любезность, которую он мог бы использовать позже для продвижения своего продукта. Эта стратегия сработала настолько хорошо, что он составлял из заявлений своих именитых покровителей целые альбомы, иллюстрированные величайшими художниками того времени. Наряду с дополнительными продуктами и мероприятиями, которые он устраивал, это привело к тому, что о его вине говорили постоянно[59]. Как и в случае Merck, успех Мариани сразу же спровоцировал появление многих конкурентов, однако неоспоримое качество продукции корсиканца, а также его несравненный маркетинговый подход вскоре оставили их всех более или менее не у дел. Не пошло им на пользу и постепенное принятие законов, направленных на регулирование потребления алкоголя в США, одном из важнейших рынков для производителей «тонизирующего вина»; сам Мариани тоже от них пострадал, хотя его напиток с кокой продолжал продаваться там до 1910 года[60]. Некоторые, однако, смогли обойти запреты, ударившие по Мариани и его конкурентам, в первую очередь некий Джон Пембертон – производитель «французской винной коки» в Атланте, который в конечном итоге заменил вино сиропом и выпустил на рынок «кока-колу»[61].
Как и «вино Мариани», кока-кола, выпущенная Пембертоном в мае 1886 года, содержала эквивалент 10 миллиграммов кокаина на литр и якобы обладала теми же стимулирующими и тонизирующими свойствами – в ней недоставало только алкоголя[63]. Вместо того чтобы продавать ее как лекарство, фармацевт решил позиционировать ее как «освежающий напиток», который можно было купить в продуктовых магазинах; это оказалось не так успешно, как Пембертон надеялся, поэтому он продал свое изобретение незадолго до смерти от последствий морфиновой зависимости[64]. Последующий известный нам успех этого продукта стал следствием коммерческого гения Эйзы Кэндлера – бизнесмена, купившего название и рецептуру Coca-Cola у Пембертона и решившего в 1915 году придать бутылке особую форму, которая затем станет культовой. При этом в 1903 году Coca-Cola отказалась от кокаина, но продолжала включать в свою формулу настой из листьев коки, что она делает и сегодня благодаря уникальному исключению, фигурирующему в статье 27 Единой конвенции Организации Объединенных Наций о наркотических средствах 1961 года. Это исключение, разрешающее компании Coca-Cola импортировать листья коки из Боливии для собственного использования, поддержал Гарри Дж. Энслингер – один из самых неоднозначных деятелей в истории войны США с наркотиками[65]. Будучи первым главой Федерального бюро по борьбе с наркотиками, он никогда не переставал выставлять их, особенно марихуану, в самом худшем свете, прибегая к самым наглым дезинформационным приемам – при поддержке газет Уильяма Рэндольфа Херста и группы DuPont de Nemours. Скандалы на пустом месте, увязывание потребления наркотиков с «опасными» (то есть небелыми) сообществами и тому подобное составляло арсенал, при помощи которого Энслингер оправдывал свою работу и требовал увеличения финансирования департамента. Такие методы в конечном итоге положили конец его карьере, но президент Кеннеди все же успел назначить его представителем США в Комиссии ООН по наркотическим средствам[66]. Как ни парадоксально, именно благодаря этому человеку, воевавшему с наркотиками, одно из крупнейших предприятий, зарабатывавших на коке, смогло продолжать получать свое сырье – оттеснив при этом всех конкурентов. Однако, если задуматься, этот парадокс вполне логичен: он, как всегда, предполагал зависимость.
От Merck до Coca-Cola, через Мариани и его подражателей: в начале развития промышленного капитализма кокаин играл роль, подобную той, которую он должен был играть для своих потребителей, – роль самого мощного стимулятора. Именно благодаря ему (и некоторым сопутствующим продуктам) современная фармацевтическая промышленность смогла подняться на ноги, а рынок средств от неврастении – стать настолько прибыльным, чтобы уничтожить мелких шарлатанов. Ясно, что подобное развитие не могло произойти без образования щекотливых серых зон, и, более того, кокаин всегда обнаруживается там, где современный капитализм наиболее подвержен подозрениям в коррупции, а именно, в его отношениях с государственными органами. Идет ли речь о той роли, которую наркотические вещества играли во время Второй мировой войны (и, шире, на протяжении всей истории войн ХХ века), или о том, как они скрывались под другими названиями в фармакопеях в мирное время – темная сторона современности без них немыслима. Постепенное вытеснение кокаина за рамки закона ничего не изменило: мировая экономика до сих пор держится только на деньгах, циркулирующих в ней от добычи, преобразования и продажи этого алкалоида. Во время кризиса субстандартного кредитования 2007 года именно прибыль от торговли кокаином позволила выжить банкам, чьи рискованные операции поставили их в трудное положение, пока те ждали, когда государство протянет им руку помощи. В течение нескольких месяцев, пока традиционные инвесторы выводили деньги из банков, только наркоторговцы продолжали накачивать наличность в систему, чтобы придать своим капиталам законный вид
