Лена взяла меня на демонстрацию. Едва поспевая за восьмиклассниками, я тащил на длинной палке вырезанного из фанеры фашиста с воткнутым в него красным штыком.
Колонна проходила мимо нашего дома, и у ворот я заметил Павлика. Он помахал мне рукой, но я не собирался мириться и гордо отвернулся.
После демонстрации мы направились домой, но в двух кварталах от дома Лену остановил какой-то незнакомый парень в гимнастерке. Они о чем-то начали спорить. Парень повторял все время: «Мы же договаривались!» В конце концов Лена сказала мне:
– Иди один, Андрейка. Дорогу знаешь, не маленький.
Один так один. Это даже лучше. Я направился к дому, но передумал, решил сходить к оврагу, узнать, сильно ли разлился ручей. На берегу я увидел мальчишку одинакового со мной роста, в матросском костюме. Такой костюм с синим воротником и якорем на рукаве был моей страстной мечтой.
С тайной завистью я разглядывал мальчишку, а тот, не обращая на меня внимания, швырял камни в овраг. Он старался попасть в ручей, но не мог добросить.
– Эх ты. Моряком нарядился, а камни кидать не умеешь, – не выдержал я.
Он сразу обернулся.
– Не умею?
– Нет.
Он слегка сдвинул густые темные брови и сказал негромко:
– Сейчас как дам…
– Я вперед дам.
– Дай.
Раньше я никогда не дрался. Теперь, шагнув к своему противнику, я неловко ткнул его кулаком в плечо. Тот неожиданно присел и обхватил мои ноги. Мы покатились по траве. Скоро мальчишка оказался сверху. Стараясь скинуть его, я перевернулся и вдруг почувствовал, что мы оба летим под откос в сухие заросли прошлогоднего бурьяна.
Никаких серьезных повреждений мы не получили, но царапин и синяков досталось не меньше, чем по дюжине на брата. Благодаря счастливому случаю, мы свалившись под откос, почти сразу застряли в большом кусте боярышника.
Немного оправившись от страха, я взглянул на своего врага. Мальчик сидел на корточках и разглядывал полуоторванный якорь на рукаве.
– Влетит тебе, – сказал я.
– Тебе тоже, – обнадежил он.
Но я знал, что мне не влетит. Рубашка и штаны были целы, а царапины касались меня одного.
– Ну и долго вы будете сидеть в колючках, – раздался вдруг густой хрипловатый голос. Я взглянул наверх. На берегу оврага стоял очень худой человек в выцветшей гимнастерке без погон, брюках галифе и ботинках без обмоток. Он слегка опирался на самодельную некрашеную трость.
– Вылезайте, – сказал он.
Мы выкарабкались наверх, и человек, который был, видимо, отцом мальчика, взял нас за руки, сунув трость подмышку.
Прихрамывая, он повел нас через дорогу. Его сухая твердая рука совсем не сильно сжимала мою ладонь, но я почему-то не старался освободиться.
Мы пришли в маленький зеленый двор. На крыльцо вышла темноволосая женщина. В одной руке она держала полотенце, в другой только что вымытую тарелку.
– Нина, как ты думаешь, чем занимались эти молодые люди? – спросил наш провожатый.
– Насколько я понимаю в таких делах, у них была драка, – уверенно заявила женщина. – Верно?
Мы молчали, пораженные такой проницательностью.
Тогда она ушла в дом и вернулась с пузырьком йода. Нам ничего не оставалось, как мужественно вынести процедуру смазывания царапин.
– Теперь знакомьтесь и миритесь, – последовал приказ мужчины.
Мы посмотрели друг на друга.
На лбу моего бывшего противника тянулась косая коричневая полоса йода. В темных волосах запутался сухой лист боярышника. Серые глаза смотрели очень серьезно.
– Давай, – сказал он одними губами, чтобы не слышали взрослые. Я едва заметно наклонил голову. Мы поняли друг друга.
Его звали Валеркой. Недавно он с матерью приехал из Свердловска. Здесь больше года лежал в госпитале его отец. Сейчас отец выписался, но на фронт его больше не взяли. Пока он отдыхал, а с осени собирался работать в школе. Я тогда не знал, что это будет мой первый учитель.
Мы с Валеркой были друзьями уже через полчаса. Для начала мы устроили в комнате веселую свалку, причем никто не мешал нам бороться на скрипучем диване и с грохотом перевертывать стулья.
Валерка, как и я, никогда не видел моря. Кстати, это его ничуть не огорчало.
– Ты кем хочешь быть? – спросил я.
– Не знаю, – вздохнул Валерка.
Но он любил смотреть, как взлетают с недалекого аэродрома маленькие ПО-2, и запускать бумажные змеи. Конечно, он знал…
И еще он любил собирать марки. В первый день Валерка показал мне старую конторскую книгу с наклеенными в ней марками разных стран. У меня в глазах запестрело от непонятных надписей и цветных картинок.
– Откуда их столько у тебя?
– Это брата еще. Он был летчиком, – негромко сказал Валерка.
Мне понравилась большая квадратная марка. Она была темно-голубая, без белых полей, с непонятными буквами NEDERLAND. На ней был корабль с тугими парусами и длинным вымпелом на мачте. Высокой грудью с коротким бушпритом он расталкивал крутые волны.
– Бери, – предложил Валерка. Хотя я и не думал просить.
– У тебя ведь больше нет такой.
– Да ладно… Пусть.
Придя домой…
И здесь рукопись кончается. По крайней мере, кончается ее цельная, связная часть. Остались только отдельные строчки, мелкие фрагменты и план. Впрочем, план очень короткий (он касается последних глав):
«Ссора.
