Наречия - [27]

Вот и любовь тоже повременная, вернее, временная вещь. Есть немало историй про людей, которые безоглядно полюбили кого-то раз и навсегда, лишь на мгновение взглянув на человека, но я не слышал, чтобы такие истории приключились с кем-то, кого я знаю. Нет, когда вы кого-то любите, вы проводите с этим человеком долгие часы, и даже самые могущественные силы преисподней не в состоянии сказать, усиливают ли проведенные вместе часы любовь к этому человеку, или же вы просто начинаете проводить с ним больше времени по мере того, как ваша любовь крепнет. А затем, когда любви больше нет, когда кафешка любви закрыта снаружи на замок, вам хочется вернуть все эти долгие часы назад, вместе с другими принадлежащими вам вещами, которые вы оставили в доме того, кого любили, а может, заодно прихватить с собой еще пару вещиц, тех, что в принципе и не ваши, а как бы являются компенсацией за то, что вы потратили часть жизни, и все эти долгие часы «улетели в южном направлении». Видимо, никто не в силах что-то сделать по этому поводу, в меню меры не названы. Все равно как в самолете стюардесса предлагает вам полотенце, напитки, мятные конфеты, но ни одна из них не скажет, даже если вы летите первым классом: «Вот пять часов, которые мы отняли у вас, пока вы летели через всю страну в Нью-Йорк к своему бойфренду, а он, мерзавец, сел в такси и был таков, и тогда вы полетели назад в Сан-Франциско, потеряли еще пять часов вашей жизни и попали туда как раз в момент катастрофы». И вот теперь вы сидите, и потерянные пять часов отдаются болью во всем теле, и вы слышите истории, которые не что иное, как сплошная ложь, и никто не вернет никого назад.

С нами случается не одно, так другое, и мы продолжаем переживать, но тут открывается дверь, и входит Глэдис, та самая женщина с фотографии, и это как раз то, что пятеро в кафе будут вспоминать еще долго. Она не стала оборачиваться и обводить взглядом зал, а просто прямиком прошла к стойке, села на табурет и положила руку на плечо подвыпившей женщины.

— Рада видеть тебя, Андреа. Я уж решила, что мы с тобой больше никогда не встретимся. Ни за что не подумаешь, что это заведение открыто. Вывеска не горит.

— Привет, Нэнси, — отозвалась Андреа, а Энди налил полчашки кофе.

— Если я Нэнси, то ты сегодня выпила больше обычного, — заметила Глэдис. — Впрочем, это я просто так, к слову, моя милая. Я знаю, тебе тяжело на душе. Попробуй «Весельчак Джина Ахерна». Для его приготовления требуются два вида рома, коньяк, желательно «куантро», лимонный сок и чуть-чуть сахару, все хорошенько перемешать и подавать в высоком стакане вместе с колой.

— Бр-р, какая гадость, — сказала Андреа, — хотя кто его знает, может, этот ваш коктейль не так уж и плох.

— Вкуснее не бывает, — заверила ее Глэдис. — На твоем месте я бы его обязательно заказала.

— Мы не подаем коктейли, — поспешил вставить Энди. Впрочем, ему было не впервой разбивать сердца. — У нас тут кафе.

— Я прекрасно знаю, — ответила Глэдис, залпом выпив кофе. — Как тебе, надеюсь, известно, Андреа, коктейль «Весельчак Джина Ахерна» придумал Джин Ахерн, автор известного комикса.

— Впервые слышу, — откликнулась Андреа, пожав плечами и посмотрев на пустой графин. — И почему вы все время говорите, что мне что-то известно?

— Как тебе, надеюсь, известно? — переспросила Глэдис. — По привычке.

— А про что этот ваш комикс? — подал голос Майк. Даже он узнал Глэдис, хотя, наверное, и с трудом верил, что может случиться что-то интересное — после музыкального-то автомата, после нескольких утомительных часов, проведенных в ожидании, что за вами придут, а никто так и не пришел, после детективов. Майк уже давно поставил на нынешнем дне крест как на полном отстое, и вот теперь — надо же! — пришла та самая женщина, которую они ищут. Что же дальше?

— Этот комикс, — произнесла Глэдис, передвигая, словно фигуру на шахматной доске, кофейную чашку в сторону Энди, — назывался «Комната с пансионом» и, как вам и без меня, надеюсь, известно, был совсем не комичным. Больше всего мне запомнился там один мужчина в клоунском наряде. С большим красным носом, длинной пышной бородой и такой высокой шляпой с кисточкой. Он смотрит на себя в зеркало, а в пузыре написаны слова: «Нет, в таком виде на маскарад никак нельзя! Неприлично идти на люди небритым!» — или что-то в этом роде. Совсем не смешно, как вы и сами знаете, но какое-то время поговаривали о его экранизации, и я как раз пробовалась на инженю.

— А что такое инженю, Нэнси? — поинтересовался Майк. Он давно уже догадался что к чему и решил соблюдать конспирацию, даже если конспирация в конечном счете и не сработает.

— Инженю, — ответила Глэдис, — это невинная молодая женщина. Я ничуть не удивляюсь тому, что в твоем возрасте ты еще не встречал невинных женщин. Кстати, меня зовут Глэдис, мой милый. А что касается невинных женщин, то они бывают только в комиксах и еще дома.

— Я согласен с одним моим знакомым, — неожиданно подал голос детектив.

— Простите, я не расслышала? — обратилась к нему Глэдис.

— Один мой знакомый говорит, что невинность — величайшая редкость в нашем мире, — произнес детектив.