Наречия - [11]

Объявление в комнате отдыха учителей гласило: «Ваша мать здесь не работает». По всей вероятности, имелась в виду чистота помещения. При слове «комната отдыха» Хелена представила себе симпатичную гостиную, неярко освещенную, с мягкой мебелью и элегантными гардинами, где подают коктейли, а на экране крутят старый черно-белый фильм, только без звука. Вместо этого здесь несколько стульев, а к стене клейкой лентой прилеплена всякая всячина. Вот и любовь такая же — много стульев и одновременно такое чувство, что помещение нуждается в хорошей уборке, чтобы все, что напоминает вам о матери, соскрести и смыть с глаз долой.

— Полагаю, у вас в Англии нет комнат отдыха для учителей, только учительские, — говорит Хелене Андреа, ее непосредственная наставница.

— Верно, — соглашается Хелена и передвигает один стул. Андреа возвращает его на место.

— Надеюсь, вам здесь понравится, — говорит она. — К тому же вам есть чему их научить. Ваши уроки в расписании стоят утром и во второй половине дня. А в перерыве можно либо отдохнуть здесь, либо выйти на улицу, если вы курите.

— Курю, — признается Хелена. И это святая правда. Ведь по происхождению она из Англии и уже опубликовала свой первый роман под заглавием «Гли-Клуб», что помогло ей получить место преподавателя «основ художественного самовыражения» в частной школе, хотя слово «помогло», наверное, не самое удачное в данной ситуации, потому что, вернее сказать, ее просто «пристроили». А ответ на все вопросы один — деньги, деньги, деньги, которые занимали в ее любовном романе особое место. Ведь им с мужем требовалось покупать вещи, причем регулярно. Работа в школе особых денег не приносила; давайте заглянем правде в глаза — на образование всем глубоко наплевать, с другой стороны, это занятие временное. При приеме на работу Хелене так и сказали открытым текстом: мол, мы вас берем, но до тех пор, пока не кончатся деньги. Хелена же по собственному жизненному опыту знала, что деньги кончаются через девять дней.

— Как я уже говорила, работа временная, — произнесла Андреа, хотя лично она сказала об этом впервые. — Главное, чего от тебя ждут, это помочь им раскрыть в себе дар художественного самовыражения. То есть ты здесь для того, чтобы помочь учащимся открыть в себе творческую личность. Понятно?

Андреа — бывшая подружка ее нынешнего мужа, оттого она и сказала «понятно» таким тоном, словно на самом деле это означало: «Один и тот же мужик видел нас обеих голыми и предпочел тебя, стерва».

— Да-да, понятно, — произнесла Хелена и вздохнула. В Англии с ней такого никогда не случалось. Правда, толком разницу она объяснить не могла, возможно, ее вообще не было, этой разницы. Нет, конечно, дома Хелен жила не в замке, однако чем дольше она находилась в этой омерзительной «комнате отдыха», тем прекраснее казалась ей ее прежняя жизнь в старой доброй Англии.

— Первое, что тебе предстоит сделать, это вывести детей на природу, чтобы они посмотрели на перелетных птиц. Ну, как их там, сорок. Мероприятие проводится под эгидой «Молодежного комитета по содействию миграции сорок»; комитет как спонсор оказывает содействие, в том числе и финансовое. Назначено оно на завтра, если только не проснется вулкан.

Последняя реплика — уже ставшая традицией местная шутка, обязанная своим существованием слухам о том, что город стоит на действующем вулкане. До последнего времени этот факт почему-то оставался незамеченным, а недавно вулкан-невидимка был принят в действительные члены ассоциации своих тихоокеанских собратьев, известной под названием «Огненное кольцо». Это была одна из тех новостей, от которых народ разбирал нервный смех, потому что кто знает, чем все может обернуться. Вот и любовь точно такая же. Да вы взгляните на нее. Что здесь происходит? «Если только не проснется вулкан» — эти слова стали расхожей фразой. Например, «Увидимся в пятницу, если только не проснется вулкан», или «Я твой навсегда, если только не проснется вулкан».

— Значит, завтра я должна отвести их на природу, чтобы они понаблюдали за птичками? — переспросила Хелена, хотя ее занимала мысль иного порядка, а именно, что надеть.

— Да, а сегодня, — произнесла Андреа, — ты должна рассказать им о птичках. В частности, о сороках. Тебе самой о них хоть что-нибудь известно?

В молодости моя мать как-то раз пошла на День Благодарения в гости к друзьям и спросила мать своей подружки, чем она может ей помочь. «Ты могла бы сделать масляную птичку», — сказала моей матери мать подружки моей матери и вручила ей две маленькие ложечки и холмик масла. Масляная птичка — это кусочек масла, которому придана форма птички, но дело не в этом, а в другом: к чему такая жестокость? Почему люди заставляют других людей делать невозможное? Зачем им это? Зачем понадобились им все эти низости, когда на свете есть столько прекрасного — например, любовь.

— О, я знаю немало разных историй про птичек, — сказала Хелена, и в ее словах была изрядная доля истины. — В университете, прежде чем переключиться на поэзию, я изучала орнитологию.

— Не в университете, — не удержалась Андреа. — Мы не говорим «в университете», мы говорим «в колледже». Однако меня интересует другое: что конкретно тебе известно о сороках?