Наречённая ветра - [59]

— Ты решил последовать примеру собратьев и тоже пытаешься меня убить? — весело спросила Эви, казалось, полностью пришедшая в себя после вчерашнего. — Хочешь закормить меня до смерти? Учти, ничего не выйдет. Я теперь бессмертная. Хотя, знаешь, я не против. В этот раз ты особенно расстарался. О-о-о, маковые коврижки, — промурлыкала она, впиваясь зубками в рассыпчатое тесто. — Уж не знаю, кому они предназначались, но я за них искренне благодарна.

— Они предназначались тебе, Эви. И в этом все дело. Это ответ на все вопросы.

— Коврижки? — она недоуменно уставилась на Инослейва. — Выпечка и сладости — это, конечно, очень важно, но чтобы искать в них ответы на вопросы мироздания…

— Хорошо, не в коврижках, а в людях, которые их приготовили для тебя.

— Прямо для меня? — она оторвалась от еды и отодвинула заставленный снедью поднос.

— Именно для тебя, — подтвердил ветер. — Помнишь повариху из Гвиринта?

— Ну да, — кивнула Эви. — Она делала мои любимые засахаренные фрукты. Ты их принес?

— Нет. Я не был во дворце, — отмахнулся он. — Послушай меня. Дело не в твоих любимых лакомствах, а в том, что люди приносят их тебе в знак поклонения. Они сделали из тебя богиню, Эви! Они не просто чтят твою память, Эвинол, они поклоняются, возносят молитвы, приносят дары. Их вымысел наделил тебя силами, выходящими за пределы человеческой природы. Люди сотворили из тебя богиню так же, как когда-то из нас. Только в отличие от нас, ты этого действительно заслужила.

Эвинол ошарашенно смотрела на него.

— Ты на самом деле в это веришь?

— А во что мне еще верить, светлая моя? Хотел бы я думать, как мои проклятые родичи, что твоя неуязвимость — моих рук дело. Но приписывать себе чужие заслуги малодушно и глупо. Если люди смогли наделить разумом и божественностью силы природы, почему бы им не проделать то же самое с тобой?

— Я готова допустить, что ты прав, Инослейв, — задумчиво протянула Эвинол. — Но как мы можем быть уверены? Может, ты попробуешь меня еще как-нибудь убить? Для проверки, — на ее лице тут же появилось виноватое выражение. Видно, девочка поняла, что сморозила глупость.

— А ты, похоже, вошла во вкус, — усмехнулся ветер. — Что ты предлагаешь? Вонзить кинжал в сердце или сбросить тебя с вершины башни? Может, яд?

— Инослейв, я понимаю, это звучит глупо, но вдруг мы ошибаемся, и никакая я не богиня?

— Эви, будь ты по-прежнему обычной человеческой девочкой, ты не пережила бы вчерашнего дня. Не нужно устраивать дурацких проверок на бессмертие. Просто поверь. Представь только, что это значит для нас!

— О да! — она мечтательно закатила глаза. — Теперь-то ты сможешь брать меня с собой, отправляясь к людям. Ведь больше не нужно бояться, что я не переживу пересечения этих ваших мифических границ между мирами.

— Вообще-то я не об этом, — ветер взял ее руку. — Хотя возможность не расставаться с тобой даже на время тоже очень заманчива. Но самое главное — нам больше не грозит вечное расставание. Ты не постареешь и не умрешь, и мы всегда будем вместе. Я думал, у меня много лет на решение этой задачи, но твои подданные решили ее за несколько месяцев. Они подарили нам вечность, Эви!

— Вот видишь! А ты недооценивал людей! Презрительно отзывался о них и даже был готов убивать их, подобно своим родичам.

— Каюсь, — он примирительно поднял руки. — Но в свое оправдание могу сказать, что так никого и не убил. Благодаря тебе. Люди, по сути, получили то, чего хотели, — заступничество светлой Эвинол. А в обмен подарили тебе бессмертие, а мне — тебя. В итоге все счастливы, кроме моих кровожадных сестриц и брата. Но пусть катятся в бездну.

— Пусть, — на лице Эви расцвела сияющая улыбка. — Я так счастлива! — и она протянула к нему руки.

Ветер тут же заключил любимую в объятия, опрокинув стоявший у нее на коленях поднос с завтраком. Щедрые людские подношения рассыпались по кровати, а Инослейв с Эвинол хохотали, как безумные, продолжая обниматься.

Немного успокоившись, Эви наконец выбралась из постели и направилась к шкафу. Она придирчиво оглядела свои платья, выбирая, какое надеть.

— Возьми вот это, — Инослейв подошел сзади и указал на темно-зеленое «детское» платье Эвинол.

— Боюсь, теперь оно будет тесновато, — засмеялась она. — Ты изрядно меня откормил за это время. А тут еще и люди постарались. Должно быть, я уже в него не влезу.

Однако платье, к радости ветра, пришлось ей впору. Заплетая волосы в косы и укладывая вокруг головы, Эви придирчиво оглядывала себя в зеркале.

— Тебе не кажется, что божественность добавила мне красоты? — лукаво поинтересовалась она.

— Нет, — ответил Инослейв, спокойно выдержав недовольный взгляд. — Вряд ли можно улучшить то, что и так совершенно.

— А ты, оказывается, льстец.

— Ничуть. Оставьте себе ваши людские ухищрения. Ветрам они без надобности.

— Значит, ты не станешь любить меня сильнее? — с притворным вздохом спросила Эви.

— Не стану. Потому что сильнее любить невозможно.

Глава 28 Братья и сестры

Ветер раскачивал качели, заставляя Эвинол тихонько вскрикивать от восторга всякий раз, когда они зависали в высшей точке над пропастью. Раскачав до предела, он обернулся человеком и прыгнул с обрыва, приземлившись на качели рядом с Эви. Конечно, прыжок Инослейва смотрелся бы куда эффектнее, не знай Эвинол, что он умеет летать и в случае чего не пропадет.