Наречённая ветра. Книга первая - [20]

Прочитав книгу дважды, Эви отложила ее и задумалась. Взвесив все за и против, она решила, что принесет себя в жертву после свадьбы. Все-таки права Райн’яра на престол не должны подвергаться сомнению. Сделав его королем, она сможет спокойно рискнуть собой. В общем-то, для устройства «церемонии» всего-то и надо, что раздобыть серебряную цепочку и как-то вбить ее в землю. Эвинол решила, что во второй раз попробует принести себя в жертву там же, где и в первый, – на своей любимой скале. Возникала только одна трудность. Юная, невинная, царственная дева больше не была прекрасной. Оставалось только надеяться, что ветры не подходят к жертвам совсем уж формально и удовольствуются тем, что есть.

В размышлениях Эвинол не заметила, как подошла к концу короткая летняя ночь. Так она и сидела на кровати, подтянув колени к груди и сложив на них подбородок, когда темнота в комнате сменилась предрассветными сумерками. Небо в просветах между трепещущими шторами сделалось сначала серым, затем словно потеряло цвет, чтоб вскоре впитать желто-розовые оттенки рассвета. Эви вышла на балкон полюбоваться предрассветным небом, послушать проснувшихся птиц и хоть ненадолго отвлечься от обдумывания «дарственного» ритуала. Ветер как будто поджидал королеву: он тут же принялся трепать волосы, и без того пребывающие в жутком беспорядке, играть рукавами и подолом зеленого платья, ласкать лоб и щеки, нежно касаясь их утренней свежестью.

– Отстань! – Эви всерьез злилась на ветер, пусть даже по-прежнему сильно сомневалась в его разумности. – У тебя была возможность забрать меня без всяких дурацких цепей. Нет, тебе подавай унижение. А если так, то и не надо вести себя, будто мы все еще друзья. Мы давно не друзья. Ты убиваешь мой народ и хочешь моей смерти. Имей терпение подождать, пока я торжественно подготовлюсь к этому великолепному ритуалу. А пока ступай прочь!

Если ветер и слышал, то явно не придавал значения гневным речам королевы. Он продолжал тормошить Эви, словно наслаждаясь ее досадой. Вконец разозлившись, она решила вернуться в комнату, громко хлопнув дверью.

Зная, что у нее впереди только один день, Эвинол решила не ложиться. Надо разобраться с проклятой цепью до приезда жениха и канцлера. Скрепя сердце, королева велела найти лучшего кузнеца в округе. Когда он прибыл, она подробно описала, что ей нужно. Мастер, искренне обрадованный заказом королевы, с радостью взялся за работу и обещал выполнить заказ так быстро, как только возможно. Эви это устраивало. До свадьбы оставалась по меньшей мере неделя, если не больше. А значит, она успеет все подготовить.

У Эвинол оставался еще один свободный день, последний из тех, что она выторговала у Райн’яра. Его можно было потратить множеством разных способов, но ей ничего не хотелось. Одна мысль о том, чтоб вернуться к озеру, вызывала отвращение. Да и вообще, стоило выйти из покоев на открытый воздух, как ветер принимался насмешничать и дразнить ее. Это было невыносимо, поэтому Эви, злая и обиженная, решила остаться в своих комнатах, коротая время за чтением и рисованием.

Она как раз старательно выводила углем на холсте набросок лилий, когда за дверью послышались голоса. Пока Эвинол вслушивалась, чтоб разобрать, кто же к ней пожаловал, дверь распахнулась, пропуская герцога Райн’яра.

– Айлен? – Эви нахмурилась, раздосадованная тем, что жених не исполнил ее условие. – Я ждала вас только завтра.

– И я не нарушил бы обещания, данного вашему величеству, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

Только теперь она заметила, что герцог явно проделал путь между столицей и Гвиринтом в спешке. Дорожный костюм его был запылен, всегда аккуратные каштановые волосы растрепались, лицо обветрилось.

– Что-то случилось? – она постаралась унять тревожно бьющееся сердце. – Ураган?

– Нет, – герцог стаскивал дорожные перчатки и смотрел только на свои руки, избегая ее взгляда. – Канцлер Шанари умер.

– Что?!

Все вокруг закружилось, звуки и краски пропали. Эвинол отступила назад и тяжело оперлась на стол. Жуткую тишину нарушил звук падения и звон стекла. Словно во сне, Эви смотрела на разбитую вазу, упавшие розовые лилии в обрамлении фарфоровых осколков и воду, медленно заливавшую рисунок, стол и ее платье.

– Эви, что с вами? – герцог тут же оказался рядом и сграбастал ее в объятия, хотя в этом не было никакой нужды. – Вам плохо?

– Плохо ли мне? – она с удивлением посмотрела на него. – А как вы думаете? Вы принесли весть о смерти одного из ближайших моих друзей и сподвижников. Конечно, мне будет плохо!

– Простите, я не подумал. Вам нужно присесть.

Айлен подхватил ее на руки и донес до ближайшего кресла, а сам сел напротив.

– Как он умер? – глухо спросила Эви. – Сердце?

Она помнила, что порой канцлер шутливо жаловался на старое бедное сердце, но думала, что это не всерьез.

– Нет, ваше величество, здоровье тут не при чем. Шанари был немолод, однако причина его смерти – не старость и не болезни. Его погубил несчастный случай. После вашего отъезда вновь разыгрался ветер. Канцлер шел через парк, когда на него упала статуя. Он умер мгновенно, – во время всей тирады герцог избегал взгляда Эвинол, и лишь закончив, посмотрел ей в глаза.