Нарбоннский вепрь - [24]

— Юний Лонгин, имеющий честь являться мужем вашей новой подруги, принцесса.

"Муж — этот?!" — с удивлением подумала Кримхильда. До сего момента она пребывала в полной уверенности, что мужем великолепной Софии Юстины является черноволосый красавец, а не этот его неказистый брат!

— Очень приятно, ваше сиятельство, — выдавила из себя она.

— Никакое он не "сиятельство", — рассмеялась София. — Юний обыкновенный патрис, а не князь, в его жилах нет ни единой капли крови Фортуната-Основателя!

— Верно, хотя и печально, — согласился Юний, — но, по правде сказать, не такой уж я обыкновенный, если женой у меня сама София Юстина!

— Меня зовите просто Виктор, — вступил в разговор черноволосый красавец, — что значит "победитель".

"Победитель!", — пронеслось в голове Кримхильды. Тут она заставила себя посмотреть в его глаза — и тут же поняла, что погибла.

…Потом ей показали тех самых мальчиков, Палладия и Платона, детей Юния и Софии. Мальчики до того увлеклись созданием собственной модели императорской Пирамиды, что не заметили приезда матери и остались глухи к просьбам взрослых хотя бы на минуту отвлечься от своей работы. Посмеявшись, взрослые оставили детей в покое и уединились в уже упоминавшейся беседке.

Слуги принесли яства, и был обед, каких Кримхильде видеть не приходилось, а тем более вкушать; далее ели смоквы и запивали их отменным киферейским вином; затем играли в "змею"[11] — муж играл с женой, а Виктор Лонгин пытался обучить игре нарбоннскую принцессу… Это приятному времяпрепровождению внезапно пришел конец: вспомнив о каком-то важном деле, София Юстина скомкала встречу и решительно засобиралась в обратный путь. Она усадила захмелевшую от вина и переживаний Кримхильду в мобиль, коротко попрощалась с мужчинами, и вскоре амфибия отплыла.

Юний и Виктор еще долго стояли на берегу, провожая взглядом замечательную машину.

— Сдается мне, — сказал, между прочим, Юний Лонгин, — что ты, младший братец, не сегодня-завтра обречен выслушать от моей жены лекцию о твоем долге перед нашим государством.

— Что ты имеешь в виде?

— А как ты полагаешь, зачем она приезжала?

Черноволосый Лонгин пожал плечами.

— Детей повидать, наверное. Она мать, хочет знать, как тут они.

Юний насмешливо хмыкнул.

— Софи уже два года не живет со мной и с детьми, ты это знаешь, брат. С какой бы стати ей о них беспокоиться?

— А-а, она говорила, что приехала показать Палладия и Платона этой своей новой подруге, принцессе Нарбоннской, — вспомнил Виктор.

Юний хитровато прищурился и заметил:

— И все же сдается мне, брат, не за тем она приезжала, чтобы показать Кримхильде наших детей. По-моему, она показывала принцессе тебя!

Виктор вздрогнул.

— Что ты такое говоришь, брат?!

Юний Лонгин сочувственно похлопал Виктора по плечу и усмехнулся.

— Не горюй, брат; вот тебе добрый совет: чем без толку предаваться Атону, садись-ка ты лучше за галльский язык!

***

— Кошмар, — сказала София Юстина, как только амфибия покинула берег, — мы ужасно опаздываем! Я пообещала Его Высочеству Эмилию Даласину прибыть на Форум к шести вечера! А уже половина шестого…

— Это все из-за меня, — тупо глядя на свои облаченные в смарагдовые перчатки руки, молвила Кримхильда. — Ах, зачем вы это сделали, ваше сиятельство?!

София с трудом сдержала улыбку.

— Ваши волнения не стоят и медного обола, дорогая. Поверьте, вы очень понравились моим мужчинам!

— Нет, — вздохнула Кримхильда, — это невозможно!

— А я говорю вам, что это так! Вы умны и потрясающе красивы. Вы непосредственны. В вас есть особый северный шарм, которого нет у нас, дочерей Юга. Неудивительно, что Виктор Лонгин не сводил с вас глаз!

Принцесса стиснула руки и отвернулась, чтобы добрая хозяйка не видела ее лица в этот момент. Но от Софии, конечно же, не укрылось ее жаркое, смятенное дыхание.

— Поверьте, дорогая, — продолжала княгиня, — вам нечего стыдиться! Будьте собой, и вы одолеете любые невзгоды! Будьте уверены в себе; самоуверенность — вот что делает из женщины победительницу!

Кримхильда глубоко вздохнула.

— О, ваше сиятельство, как бы я хотела быть похожей на вас!

— Не выйдет, дорогая, — улыбнулась София Юстина, — я неповторима! Достаточно, если вы будете похожи на саму себя.

— А скажите… скажите, вы любите вашего мужа?

— О да! — с искренностью опытной актрисы воскликнула София. — Можно ли не любить мужчину, подарившего женщине счастье родить таких чудесных детей?!

— Простите меня…

— Не стесняйтесь, дорогая, спрашивайте! От вас у меня нет секретов.

— Ваше сиятельство, вы вышли замуж по любви?

— Это была любовь с первого взгляда. Мой отец сперва возражал против нашего брака, но затем, когда понял, как счастлива я с Юнием, дал свое благословение.

— А отчего отец ваш возражал?

— По традиции аморийские князья сочетаются с князьями, дабы не смешивать кровь Фортуната с кровью обыкновенных патрисов. Например, мой отец Тит Юстин был женат на сестре князя Горация Даласина Клариссе, а затем, после ее смерти, взял в жены мою будущую мать, тогда еще княжну, Лукрецию Марцеллину. И я была помолвлена с княжичем, моим дальним родственником. Увы! Сердце женское решило иначе.

— О-ох, — прошептала Кримхильда; облик черноволосого красавца Виктора Лонгина отказывался покидать ее мысли.