Нарбоннский вепрь - [22]

— Это амфибия, — пояснила София Юстина. — Мне показалось, что вы не будете против небольшой экскурсии по озеру, дорогая.

Кримхильда кивнула. Мобиль двигался по воде, стремительно набирая скорость. Обернувшись назад, принцесса увидела небольшой пропеллер — он и приводил в движение машину. У берега плавали прогулочные скедии; амфибий, подобных мобилю Софии, не было видно. Люди на скедиях приветствовали "корабль" княгини улыбками и разноцветными флажками; некоторые провожали его завистливыми взглядами, из чего Кримхильда заключила, что любезная хозяйка, как видно, оказала ей, дочери северного варвара, честь, которой лишены все эти знатные патрисы. Это было более чем приятно.

— Мы проплывем мимо острова Сафайрос, — сказала София. — Не пропустите это зрелище! Клянусь вам, дорогая, всякий, видевший Сапфировый дворец хотя бы однажды в жизни, умирает счастливейшим человеком!

…Дивный остров приближался, точно вырастая из блистающей дымки. Восхищенному взору Кримхильды представали постройки самой причудливой архитектуры. Буйство фантазии зодчих казалось безграничным! Здесь были и "крепостные стены", и горки, и террасы, спускающиеся к самой воде, и зиккураты, плавно перетекающие в пляжи, и колоннады с атлантами и кариатидами, и стрельчатые башни, вздымающиеся к небесам, и павильоны в форме раковин, цветов, мифологических существ, и фонтаны, и многое, многое другое…

Приняв на себя роль всезнающего гида, София Юстина говорила:

— Снаружи все постройки Сафайроса облицованы горным хрусталем и драгоценными минералами. Это создает восхитительное ощущение иллюзорности дворца. Как видите, самоцветы тут повсюду: они украшают стены и портики, колонны и галереи, купола и статуи, они устилают дорожки и расцвечивают парапеты. Это адамасы, рубины, смарагды, жемчуга, опалы, жадеиты, аквамарины, топазы, турмалины, гиацинты, бериллы, бирюза, аметисты, пиропы, лунные и солнечные камни, лазуриты, нефриты, малахиты, янтарь, агаты, ониксы, обсидианы, гагаты… Но больше всего сапфиров — от благородных синих до голубых, зеленых, фиолетовых, оранжевых. Для Сафайроса подбирались лучшие камни, самые крупные и чистые… Благодаря умело подобранным сочетаниям хрусталя и самоцветов днем и ночью Сапфировый дворец окружен ореолом из светящегося воздуха; от игры красок захватывает дух. Сияние Сафайроса заметно из любого конца Темисии и даже из далеких предместий столицы. Аморийцы считают Сапфировый дворец единственным рукотворным чудом света, которое невозможно повторить. Про него говорят: "Сложи все богатства мира — и тебе не хватит их, чтобы украсить Сафайрос"…

Кримхильда охотно верила этому. Все, о чем говорила София, проплывало перед взором принцессы. Островной дворец взаправду казался призрачным: невозможно, думала Кримхильда, чтобы такое существовало во взаправдашнем мире! Час тому назад она была ошеломлена богатством смарагдовой диадемы, подаренной ей Софией — однако Сапфировый дворец блистал мириадами подобных самоцветов! Но для мелкой зависти все это сверкающее великолепие не оставляло места — и в самой черной душе оно способно было вызвать лишь трепетный восторг!

— Молю вас, ваше сиятельство, не уплывайте, покажите мне этот чудесный замок! — в упоении воскликнула Кримхильда.

— Увы, дорогая, — ответила София Юстина, — это непозволительно даже для меня! Чтобы попасть в Сапфировый дворец, нужно особое разрешение — ведь там живут Фортунаты! А я, хотя и имею счастье вести свою родословную от сына Великого Основателя, все же к священной династии не принадлежу. А впрочем…

— Да? — с надеждой переспросила принцесса.

Выдержав томительную паузу, княгиня София сказала:

— Кесаревич Эмилий Даласин, сын дочери нашего августа, живет в Сапфировом дворце. Он, между прочим, мой кузен и мой друг с детства. Ради вас, дорогая, я попрошу Его Высочество рассказать вам о дворце. Постарайтесь понравиться ему, может статься, он даже пригласит вас на Сафайрос!

— О, как вы добры, ваше сиятельство, — пустив слезу непритворного умиления, промолвила принцесса.

Тем временем амфибия обогнула Сафайрос, сохраняя прежний курс на юго-юго-запад. Берег стремительно отдалялся, исчезали прогулочные лодки, лишь изредка на горизонте возникали изящные очертания скедий и галей. Жужжание пропеллера перерастало в ощутимый, хотя и ненавязчивый, шум. Цифровой указатель на передней панели показывал скорость пятьдесят герм в час. Прежде спокойные волны испуганно разбегались от мчащегося корабля. Кримхильда только успела подумать, наверное, в десятый или сотый раз, сколь велика сила богов, научивших свой народ создавать такие удивительные машины, — как раздался длинный высокий гудок, и спустя несколько мгновений мимо них не проплыло — пролетело, промчалось, пронеслось, чуть не задевая брюхом поверхность озера, — некое чудовищное, чем-то похожее на крылатого жука-скарабея, создание. Кримхильде удалось заметить только два гигантских колеса на корме странного судна, колеса эти неистово вращались, и воздух, жестоко рассекаемый ими, жалобно стонал.

— Что это было? — с дрожью в голосе вопросила принцесса.

— Пассажирский экраноплан, моя дорогая. Он берет на борт тысячу человек и летает над водой со скоростью до трехсот герм в час. Уже к вечеру экраноплан, который вы видели, будет в Пифоне, через сутки достигнет Анукиса, что стоит на нашей границе с эфиопами, а еще сутки спустя вернется в Темисию.