Напутствие бессмертным - [85]

Поначалу понятие жизни представляется человеку хорошо знакомым и самоочевидным. Сперва ему кажется, что жизнь сосредоточена в нем самом, в его собственном теле. Но как только он попытается отыскать местоположение жизни в какой-либо конкретной точке своего тела, сразу же возникают проблемы. Жизни нет в волосах, и в ногтях ее тоже нет; нельзя назвать ее средоточием также и ноги или руки, поскольку многие люди с ампутированными конечностями продолжают жить. Единоличным вместилищем жизни не являются ни кровь, ни сердце, ни мозг. Она везде и нигде. И приходится делать вывод: жизнь не тождественна ни одному из органов живого организма в отдельности. Тогда человек начинает искать жизнь во времени, что, опять же, представляется на первый взгляд делом несложным… Но и здесь, как только человек приступает к исследованиям, оказывается, что это намного сложнее, чем он думал. Вот например, я живу на свете уже пятьдесят восемь лет, если верить записи в моем церковном свидетельстве о крещении. Но можно подсчитать, что из этих пятидесяти восьми лет более двадцати я потратил на сон. И как же мне к ним относиться? Жил я все эти годы или нет? А как быть с теми месяцами, что я провел в утробе, и годами, проведенными на руках у моей няни, — можно ли назвать их жизнью? Опять же, я знаю, что из оставшихся тридцати восьми лет добрую половину я тоже «проспал», поскольку не размышлял, но лишь совершал автоматические движения; и следовательно, я также затрудняюсь сказать, точно ли я жил в это время или нет. Может, и жил, но скорее, как растение. И получается, что во времени, как и в теле, жизнь везде и нигде. Но тогда естественно возникает вопрос — откуда берется эта жизнь, местонахождение которой я никак не могу проследить? Теперь-то я возьмусь за эту проблему всерьез… Но даже в этом случае то, что сперва представлялось мне не слишком сложным, со временем начинает казаться невозможным. Очевидно, что до сих пор я искал не жизнь, а что-то другое. И значит, раз уж нам так нужно отыскать местонахождение жизни (если, конечно, нам это действительно нужно), то искать его следует не в пространстве и не во времени, не в виде причины, не в виде следствия, но как нечто, что я могу познать в самом себе, абсолютно независимое от пространства, времени и причинности.

Все, что нам остается делать, — это изучать себя. Но как разглядеть жизнь в самом себе?

Вот как я познаю жизнь. Начнем с того, что я знаю, что живу; и что живу я, желая для себя только хорошего. Я желаю этого столько, сколько знаю сам себя, — с утра и до вечера. Все, что живет вне меня самого, представляет для меня большой интерес, но лишь постольку, поскольку это может содействовать моему благополучию. Вселенная важна в моих глазах только потому, что она способна дарить мне удовольствие.

Но с этим заключенным во мне знанием моего существования сопряжено еще одно немаловажное знание. Неотделимо от той жизни, которую я ощущаю, существует и другое познающее начало, а именно: окружающий меня и отделенный от меня мир, заполненный живыми существами, занятыми, как и я, инстинктивной реализацией своих исключительных жизней. Все эти существа живут ради своих собственных интересов, абсолютно чуждых для меня, и не знают, да и не хотят ничего знать о моих претензиях на исключительную жизнь, и даже готовы ради достижения своих целей уничтожить меня в любой момент. Но и это еще не все. Видя смерть существ, во всем подобных мне самому, я понимаю, что и мне — мне, драгоценному, в котором только и теплится настоящая жизнь, — тоже уготован скорый и неотвратимый конец.

Кажется, что в человеке живут сразу два «я», которым никак не удается достичь согласия; и потому эти два «я» ведут меж собою нескончаемую борьбу, стараясь избавиться друг от друга.

Одно «я» говорит: «Только я живу по-настоящему; у всех остальных — только видимость жизни. Следовательно, raison d'etre всей Вселенной заключается в том, чтобы мне было хорошо».

Другое «я» возражает: «Вселенной до тебя нет никакого дела; она живет ради своих собственных целей и не заботится о том, счастлив ты или нет».

И жизнь от этого становится невыносимой!

Первое «я» говорит: «Только я заслуживаю удовлетворения своих стремлений и желаний, и только для этого мне нужна Вселенная».

Второе «я» отвечает: «Вся животная жизнь стремится к удовлетворению своих желаний. И эти животные желания удовлетворяются за счет и в ущерб другим животным; отсюда и бесконечная борьба между животными видами. Ты тоже животное и потому принужден бороться. И как бы ты ни был удачлив в этой борьбе, другие борющиеся существа рано или поздно тебя одолеют».

Это еще более жутко! И жизнь становится еще невыносимее…

Но гораздо ужаснее всего вышесказанного следующее обстоятельство:

Первое «я» говорит: «Я хочу жить; я хочу жить вечно».

И второе «я» отвечает: «Ты непременно умрешь — может, уже через несколько минут; и все, кого ты любишь, тоже умрут, потому что и ты и они разрушаете свои жизни с каждым движением, приближая тем самым страдания и смерть и все то, что ты так ненавидишь и чего больше всего боишься».